— Я видел младенцев, — ответил он с озорной ухмылкой, которая говорила мне, о том, что он знал об этом и ждал, чтобы рассказать нам, лично, чтобы увидеть, как Рокси теряет свое самообладание вместе со мной.

— Младенцев во множественном числе? — спросил Орион, следуя за Дарси в дом. — Как в случае с близнецами? — Он на мгновение посмотрел то на Райгара, то на Тарина, а затем добавил: — Опять?

— Ага, — сказал Габриэль, ухмыляясь, взяв пригоршню чипсов, прежде чем запихнуть их в рот.

— Ух ты, — сказала Дарси, переводя взгляд с мальчиков на сестру и на меня. — Ты действительно ничего не делаешь наполовину, не так ли, Дариус?

— Как я уже говорил моей дорогой жене, именно твоя генетика предрасполагает тебя к рождению нескольких детей, а не моя, — возразил я, ныряя в укрытие за обеденным столом, накрытым на двадцать персон, когда Райгар ускользнул от меня и побежал, чтобы взобраться на колени Габриэлю.

— Хм, это кажется маловероятным. Я только что приготовила одну булочку в духовке, — задумчиво сказала Дарси. — И я почти уверена, что близнецы происходят от мужской стороны.

— Чушь, — выплюнул я.

— Дерьмовый член, — радостно сказал Тарин, а Рокси нахмурилась, как будто это была и моя вина.

— Да ладно, Рокс, ты любишь мальчиков. Ты не можешь так расстраиваться из-за этого…

— Я их очень люблю. Но мне снова придется принимать у себя в утробе двух огромных младенцев-драконов одновременно.

Дарси скривилась от боли, явно радуясь тому, что ей не приходится сталкиваться с этой конкретной проблемой во время ее собственной беременности, и я выдавил из себя улыбку, что, вероятно, было не лучшим шагом.

— Знаешь, мне нравилось, когда ты была такой же круглой. Это было так мило…

Огненный шар снес шторы позади меня, когда мне почти удалось вовремя уклониться от него.

— Никогда больше, — прошипела она, глядя на меня. — После этого ты никогда больше не приблизишь эту штуку ко мне. — Она махнула рукой в сторону моего члена и отошла от меня, заняв место на диване рядом с Габриэлем.

Я нахмурился на своего зятя, который выглядел слишком удивленным таким поворотом событий, и мог бы поклясться, что он хихикнул, сосредоточившись на игре с Райгаром.

— Хибберти висит, здесь пахнет так, будто Дракон засунул сюда мешочек, — объявил голос, и я огляделся и обнаружил, что Макс и Джеральдин вошли в мой дом, очевидно, никто из них не хотел стучать как полагается. Их годовалая дочь Августалина каталась на плечах Макса и хлестала его по голове мягким цепом. Макс улыбнулся, поморщившись, и позволил Августалине устроить бунт вместе с мальчиками, как только за ними закрылась дверь.

— Она начала бунтовать, — предупредил он нас, забирая пиво из ведра со льдом у кухонного острова. — Чтобы никто не смог удержаться импульсу постоянно покупать ей мороженое.

— Ох, Макси, ты просто понял, что ее шумной привлекательности слишком трудно сопротивляться. Наша дочь не грубая Сирена, запомни мои слова. Со дня на день она обратится как щенок Цербера. — Макс, казалось, был склонен не согласиться, но Джеральдин сменила тему прежде, чем он успел. — Есть ли причина, почему шторы так тлеют?

— У Тори снова близнецы, — сказал Орион, плеснув пригоршню воды в почерневшие шторы, а Джеральдин упала на землю с птеродактильным воплем, который вскоре превратился в какофонию радостных слез, плюс похвалы звездам и моим чреслам.

— Видишь, — сказал я, хватая у Рокси пиво, затем меняя его на газировку, осознавая свою ошибку, и падая рядом с ней на диван. — Джеральдин хвалит мои чресла.

— Значит, ты признаешь, что проблема в твоих генах? — она обвинила.

— Никогда.

— Что за крики? — спросил Сет, когда они с Калебом вошли в мой дом, как будто это место было бесплатно для всех. — Я думал, это вечеринка в честь дня смерти?

— Так и есть, — согласился я, глядя в окно на потемневшее небо и решая, что сейчас самое подходящее время, как и любое другое. Если что и могло снова поднять Рокси настроение, так это, конечно же, наше традиционное ежегодное сжигание Дракона, сделанного из старых мешков, вместе с фотографиями самодовольного лица моего отца. — Ну давай же.

Я встал и поднял Рокси на руки, не обращая внимания на то, как она ударила меня по спине, когда я перекинул ее через плечо и шлепнул ее по заднице, когда она нанесла хороший удар по моей почке.

Она ругалась, как адская кошка, в то время как мальчики оба атаковали мои ноги, как всегда на ее стороне, и я пробился на задний двор через клубок крошечных детей-воинов.

К тому времени, когда я вышел на улицу, я увидел, как за каждую голень вцепился по близнецу, а Августалина стучала по задней стороне моих бедер, в то время как дети Габриэля по очереди лупили меня палками, которые они настаивали носить с собой повсюду. Но я не останавливался, пока не добрался до огромного костра, который был готов и ждал нашего прибытия, чтобы его зажгли.

Тарикс стоял в тени за ним, его взгляд с интересом бегал по членам моей семьи, а на его губах поднималась улыбка. Четыре говорящих дракона, как и следовало ожидать, были с ним: один сидел у него на плече, другой цеплялся за его руку, а синие и коралловый драконы игрались в траве у его ног. Тарикс стал таким же родным, как и любой из моих близких, но когда мы все собрались вместе, он все равно отступал в тень, как будто чувствуя себя чужим. Однако никто из нас не мог это исправить, и я мог только надеяться, что однажды он обретет настоящий покой, который позволит ему усыпить последнего из своих демонов.

— Положи меня, придурок, — потребовала Рокси, и я снял ее со своего плеча в свои объятия, низко опустив ее и украв губительный поцелуй с этих грязных губ, в то время как мальчики повторяли ее ругательства во все горло.

Она боролась со мной, затем сдалась, закусив мою губу настолько сильно, что пошла кровь, и я, наконец, позволил ей отступить с улыбкой на лице.

— Прости меня, — умолял я.

— Нет, — предсказуемо ответила она.

— Мы все здесь? — спросил Сет, пересчитывая головы и лая на детей, чтобы они прекратили двигаться, что побудило их бежать во всех направлениях и дало ему возможность погнаться за ними — чего, конечно, он и хотел.

Ржание привлекло мое внимание к темным облакам, и я улыбнулся,