Кто-то окликнул меня сзади, и я огляделась вокруг и увидела там извиняющегося Данте, в то время как Леон и Сет пустились в танец позади него, Сет выдувал пузырь воздуха, чтобы расширить для них пространство на танцполе.

Калеб бросился к Ориону с пивом и небрежно его потягивал.

— Я поддерживаю Сета, но мои ставки на Леона. Леон занял центральное место вместе с группой минуту назад, исполнив танец под потрясающую музыку Шакиры, которую я никогда в жизни не слышала. Такой большой парень не должен так двигаться.

— Леон бросает вызов всякой логике, да, — со смехом согласился Данте, когда Сет начал битву с брейк-дансом, используя воздух, чтобы вращаться по полу. Джеральдин вскрикнула, увидев, как он пачкает свой пиджак, но Ксавьер удержал ее, смеясь и настаивая, чтобы она вместо этого смотрела.

— Где Розали сегодня вечером? — спросила я Данте, вообще не видя его кузину.

Глаза Данте потемнели, когда он посмотрел в мою сторону.

— В тюрьме Даркмор.

— Что? — Ахнула я, когда из толпы появилась Тори, бретелька платья соскользнула с одного плеча, а на ее лице появилась широкая улыбка, когда она вела Дариуса за собой.

Джеральдин кинулась к ней, поправляя бретельку на место, и Тори отмахнулась от нее.

— Почему ты выглядишь так, будто тебя только что ударили? — спросила меня Тори, и ее улыбка погасла.

— Данте сказал, что Розали в Даркмор, — объяснила я.

— На самом деле это произошло только вчера, — тяжело сказал Данте.

— Тогда мы ее освободим, — сказала Тори, и я кивнула.

— В этом нет необходимости, piccole regine, — сказал Данте, в его глазах сверкнула молния. — Розали всегда там, где она хочет быть. Она там не случайно, уверяю вас.

— О чем она думает? Это место — яма греха, — прорычал Орион с ноткой ужаса в глазах от того, что он там пережил, и у меня в груди все сжалось.

— Она ищет давно потерянную любовь из своего прошлого. — Он кивнул Леону, который сейчас делал что-то похожее на ирландскую джигу, и огонь пылал у его ног, двигавшихся с бешеной скоростью.

— Она ушла к брату Леона, e il mio buon amico, Рори Найт, — сказал Данте.

— Тогда мы вытащим их обоих, — ответила я.

— Не повезло, purtroppo, — вздохнул Данте. — Лайонел Акрукс оставил в этом мире прощальное проклятие, обрекая Рори в Даркмор с помощью магии, которую не могут отменить даже две королевы, такие могущественные, как вы. Он не может уйти, пока его приговор не будет отбыт, или, возможно, другим способом, но вы не можете ни чем помочь… — Он пожал плечами, не закончив предложение, и я подозревала, что, что бы ни задумала Розали, это было то, что мы с Тори собирались с радостью пропустить.

— Пойдем, — сказал Данте, обнимая меня за плечи. — Это день твоей свадьбы. Сейчас не время хмуриться. Давайте повеселимся. — Он поднял в воздух золотую чашу, и Джеральдин пронеслась между нами, раздавая шипящие бокалы с каким-то розовым вином Аруксо, которое было доставлено Оскура из их виноградников в Алестрии. Я не знала, как она так быстро взяла поднос, но она была настолько подготовлена к этому дню, что я подозревала, что все окружающие ждали вокруг нее в толпе.

Мы чокнулись в тосте и наблюдали, как Сет перевернулся над головой Леона, используя свою магию воздуха, прежде чем поймать его руки лозами, свисающими с потолка, начав своего рода воздушную программу, которая выглядела хорошо отрепетированной. Брови Калеба поднялись, как будто он передумал, на счет своей ставки, его Лунная пара явно одновременно забавляла и впечатляла его.

Моя улыбка вскоре вернулась на место, щеки болели от того, сколько счастья я почувствовала сегодня. Это было все, что я могла чувствовать; чистая, вечная радость, которая заполнила все пространство внутри меня, не оставляя места теням и раздорам. Я поняла, что это была самая сильная форма магии. Эта любовь между нами, эти узы, которые никогда не ослабнут. Ничто в этом мире не могло сравниться с ней: ни стихии, ни сила, ни короны, ни троны. Только мы. Семья. И любовь, которая никогда не умрет.

ГЛАВА 116

СПУСТЯ СЕМЬ ЛЕТ

— Дело не в моей родословной, ты не можешь меня винить! — крикнул я, уклоняясь от того, как моя жена швырнула мне в голову пригоршню льда, и схватил маленького Тарина на руки, пока я чуть не растоптал его, пытаясь убежать.

— Не используй детей как щит, это твои гены втянули нас в это! — зарычала Рокси, используя кнут магии воздуха, чтобы вырвать нашего двухлетнего сына из моих рук и осторожно отправить его обратно в игровую комнату к его брату-близнецу Райгару.

— Мои? — Я рассмеялся, уклоняясь от еще одного ледяного шара, летевшего мне в голову.

— Знаешь, мальчики будут в восторге от слова «петух», если я его употреблю, — прошипела она.

— Петух, — мгновенно ответил Тарин, выбегая из игровой комнаты, а Райгар, как всегда, следовал за ним. Тарин был полностью ребенком своей матери: полный импульсивной потребности обнаружить опасность и превратить ее в игру. Райгар был моим насквозь: он подчинил опасность своей воле и заставил своего брата принять на себя ответственность за любую битву.

Мы были в нашем поместье, которое располагалось на окраине залива Скайбор, на вершине скалы с видом на море, с нашим частным пляжем за ним и достаточным количеством земли вокруг него, так что нам действительно удалось сохранить здесь некоторую настоящую конфиденциальность, несмотря на давление королевской власти. В настоящее время мы находились внутри, используя кухню и гостиную открытой планировки, ожидая прибытия остальных наших ближайших друзей и семьи.

— Что происходит? — спросила Дарси, проходя через парадную дверь и глядя на меня, где я мог или не мог схватить Райгара и посадить его на спинку обеденного стула между мной и моей, возможно, невменяемой женой, которая стояла на кухне.

Живот Дарси теперь был настолько круглым, что казалось, что она может лопнуть в любой момент, несмотря на то, что ее ребенок должен родиться только через два месяца, и она с любовью положила руку на свой живот, глядя то на меня, то на сестру в поисках ответа.

— Он не может остановиться, — прорычала Рокси. — Поэтому он снова сделал меня беременной.

— Чему ты была рада, пока не появился Габриэль, — напомнил я ей, бросая ядовитый взгляд через комнату на ее брата, который бездельничал на моем белом диване, одним глазом следя за матчем своей