– Хорошо… А где здесь выход?

– Его нет, – Ксардас улыбнулся и отвернулся к своей книге. Стало ясно, что разговор окончен.

Глава 109. Ночной кошмар

– Работать, Морра! – громкий отрывистый крик сопровождался коротким взмахом плети.

Я невольно скорчился, сердце сжалось, но через мгновение с облегчением выдохнул – удар предназначался другому. Ненадолго опустивший кирку раб рядом со мной скорчился от боли и упал на колени. Орк замахнулся для очередного удара, но человек, напрягши последние силы, быстро поднялся и принялся за работу. Через дыры багровой и изодранной на спине рубахи виднелась вздувшая и сочащаяся кровью кожа. Некоторые раны уже загноились. Я чувствовал, что и моя спина выглядела не лучше. Здоровенный, одетый в кованные доспехи орк удовлетворённо хмыкнул и продолжил обход. Впереди досталось ещё одному бедолаге, который, как показалось надсмотрщику, работал не слишком усердно.

Пот скатывался по лицу, лез в глаза, но я боялся хоть на мгновение отпустить кирку, чтобы протереть лоб. Орки сегодня лютовали, спеша окончить работу в назначенный срок, шаманы давили, а надсмотрщики отыгрывались на несчастных пленниках. Скоро работа будет окончена, и лишь одному Белиару ведомо, чем это для нас кончится. Скорее всего, всех принесут в жертву неведомому демону, о котором только и судачат наши поработители. Крушаку… Сколько я уже торчал в этом забытом Инносом подземелье, копая тоннели, лишённый солнечного света, нормальной пищи и сна? Казалось, что вся жизнь состояла из одних лишь размеренных взмахов киркой. Кем я был до этого? Я не помнил… Мышцы на руках рвались и ныли, спина превратилась в железную заготовку под молотом кузнеца. Однако я до сих пор работал: копал, дробил, носил камни и… трупы товарищей. Страх подгонял вперёд и, хотя казалось, что ничего, что может заставлять цепляться за жизнь, уже не оставалось, я не мог бросить всё и отдаться смерти.

На то была причина. Смерть не была выходом, об этом позаботились богомерзкие шаманы. То, что они делали с павшими или непокорными рабами было непонятно простым смертным, но вселяло ужас, трепет и страх... В катакомбах не раздавались звуки человеческой речи, лишь ломанные оркские угрозы иногда прерывали мерный перестук шахтёрских инструментов. Сам же язык этих варваров больше походил на брачный клёкот гигантских варанов, чем на членораздельную речь. Тем не менее, именно орки были хозяевами, а я лишь жалким рабом, недостойным даже объедков с хозяйского стола. Мы ели то же, что и их бешенные озверевшие псы, натасканные разрывать беглецов живьём. Ярость нарастала в груди, но вместо врага я выплёскивал её на каменную стену, круша неподдающийся камень.

Удар, удар, удар… Кирка вибрировала в руках, отдаваясь тупой давящей болью в затёкших ладонях. Орк прошёл мимо по второму кругу, я чувствовал его испытывающий взгляд на своём затылке, от него бросало в дрожь, хотелось зарыться в груду камня, раствориться в ней и исчезнуть. Я отстаю, работаю слишком медленно, надо стараться, стараться, стараться…

Походящий на живого мертвеца раб, недавно получивший удар плетью, выронил кайло и повалился на пол. Орк гневно вскинул руку для удара, плеть разорвала и без того изрезанную спину, но человек даже не пошевелился. Он был мёртв. Ещё одно сердце не выдержало безумной гонки, предпочло всеохватывающую тьму нескончаемому кошмару боли и унижения. Орк выругался на своём дребезжащем наречии, скомандовал что-то и ткнул в меня пальцем. Я не понял ни слова, но и без этого знал, что требуется. Древко кирки с трудом отлепилось от превратившихся в кровавое месиво ладоней. Я безропотно отложил инструмент в сторону и приподнял бездыханное тело за ноги. Раб был лёгким, голод и истощение сделали своё дело, и когда-то здоровый, полный жизни воин превратился в обтянутый кожей скелет. Бедняга работал на строительстве подземного храма слишком долго…

Орк махнул рукой, приказывая следовать за ним. Я едва поспевал, волоча за собой тяжкий груз. Голова умершего билась о камни, цеплялась за неровности и мешала продвижению, но вскинуть тело себе на спину мне недоставало сил. Место надсмотрщика занял другой орк, до этого отдыхавший вместе с товарищами и коротавший время за какой-то непонятной людям игрой. Он был недоволен внезапным поручением, и я знал, что для оставшихся рабов это ничем хорошим не кончится. Хорошо, что мне выпало тащить тело…

Идти пришлось недолго и, миновав несколько мрачных, ничем не освещённых тоннелей, мы вышли в большой зал. В нём тоже не было светильников, но раскалённые потоки лавы озаряли пещеру красными переливами. Было невыносимо душно и жарко, но орков, будто бы это ничуть не заботило – неприхотливые и выносливые, они могли играючи переносить смертельные для людей условия, как жары, так и холода. Железная броня, закрывающая добрую половину тела надсмотрщика, тоже ничуть его не тяготила, он шёл легким, упругим шагом, так что я выбивался из сил, чтобы не отстать. А отставать было нельзя, иначе я быстро разделю участь своего выбывшего из строя соседа.

Пройдя по мосту над потоками огня, мы зашли в небольшую постройку, стоящую на каменном острове из неподвластной лаве породы. Спиной ко мне стоял шаман, которого легко было узнать по длинному толстому посоху в руке. Не поворачиваясь, он приказал кинуть тело к другим, валяющимся в специальной утыканной кольями яме за алтарём. Иногда туда бросали трупы, иногда ещё живых – разницы не было. Когда свежих жертв накапливалось достаточно, шаманы собирались вместе и проводили тёмный ритуал. Мы, рабы, не знали, в чём он заключался, но слышали стоны и крики, раздающиеся из уже мёртвых глоток. Чёрная магия не знала пощады, поглощая саму душу несчастных, пока её связь с телом ещё не была потеряна до конца. На следующий день, трупы начинали сбрасывать в пустую яму…

По команде орка я свалил тело вниз, после чего, повинуясь неясному порыву,