Ясин был наряжен и казался весел, несмотря на скромное торжество по случаю его свадьбы. Своей радостью он был обязан, в частности, присутствием всех его сестёр и брата, которые не отказались прийти. Он был встревожен от мысли, что мать может оказать влияние на кого-то из них, чтобы они остались дома!.. Мог ли он обойтись без Мариам из уважения к ним? Нет, конечно нет. Он любил её, и единственным путём заполучить её было жениться на ней. Жениться ему всё равно необходимо, так почему бы нет? Ни возражения его отца или мачехи, ни забота о последствиях не могли заставить его отступить. Да и к тому же, Мариам была первой женщиной, на которой он хотел жениться, зная и видя её. Поэтому он питал большой оптимизм к браку и надеялся, что создаст прочную семейную жизнь с ней навсегда. Разве не так?.. Да, и он чувствовал, что станет ей хорошим мужем, а она станет ему хорошей женой, а у Ридвана будет вскоре счастливая семья и дом, в котором ему предстоит расти и взрослеть. Ясин уже успел много налетаться, словно мотылёк, и пришло время остепениться. В иных условиях, окружавших его свадьбу, он бы не колеблясь устроил пышное торжество, полное веселья и удовольствия. Он не стар, не беден, и не из тех, кто утверждает, что они ненавидят вечеринки, чтобы радоваться такому унылому молчаливому празднику, больше напоминающему похороны, чем свадьбу. Но стоит немного подождать, ведь необходимость диктует свои правила. Он посвятит своё воздержание памяти Фахми.

Встреча Мариам с Хадиджей и Аишей после долгих лет разлуки была волнительной, несмотря на сдержанность и неловкость. Они обменялись приветствиями и поцелуями, долго разговаривали о том, о сём, при этом сторонясь упоминать прошлое, насколько могли. Первые моменты встречи были самыми напряжёнными для всех них. Каждая то и дело ждала повторения воспоминаний о прошлом таким образом, если те могли вызвать упрёк или порицание, связанные с их разрывом, или просто омрачить атмосферу праздника. Однако неловкие моменты благополучно миновали. Затем Мариам ловко направила разговор в иное русло: одежда Хадиджи и грациозность Аиши, которую она сохранила, несмотря на рождение троих детей. Затем Мариам и её мать спросили их о матери, и те ответили, что у неё всё в порядке, не прибавив больше ни слова.

Аиша кинула на свою старинную подругу взгляд, полный нежности и привязанности, ибо сердце её всегда жаждало любить других. И если бы не её опасение перед последствиями, она бы перевела разговор на воспоминания о прошлом, и всласть посмеялась бы над ними.

Хадиджа же бросала на Мариам взгляды украдкой, тщательно рассматривая её. И хотя все эти годы Мариам ни разу не приходила ей на ум, однако весть о свадьбе старой подруги с Ясином подбила её изречь горькие замечания. Она принялась напоминать Аише о том инциденте с англичанином, и спрашивать, что же так ослепило Ясина и заткнуло ему язык!.. Однако обострённые семейные чувства Хадиджи, превосходившие все остальные её достоинства, не позволили ей процедить подобные вещи сквозь зубы в пределах слышимости семейства Шаукат и даже собственного мужа. Она и матери указала на это: «Хотим мы того, или нет, но Мариам будет членом нашей семьи!»… И то было не удивительно, ибо Хадиджа даже после рождения Абдуль Мунима и Ахмада Шаукатов продолжала считать семейство Шаукат до некоторой степени «чужим».

Представитель кадия прибыл уже к вечеру, и вслед за тем был заключён брак. Были розданы бокалы с щербетом, и один раз раздался радостный выкрик. Ясина приветствовали поздравлениями и благими пожеланиями, а невесту призвали встретить своего тестя и вступить в семью мужа. В окружении матери, Хадиджи и Аиши она подошла к господину Ахмаду и поцеловала его руку, пожав руки остальным. В этот момент господин Ахмад поднёс ей свадебный подарок: золотые браслеты с мелкими алмазами и изумрудами. Семейная встреча длилась довольно долго, и около девяти часов присутствующие гости начали собираться один за другим по домам. Затем приехал экипаж и отвёз новобрачных в дом Ясина на улице Каср аш-Шаук, третий этаж которого был подготовлен для встречи невесты. Все полагали, что второй брак Ясина совершился, а первый так или иначе предан забвению.

Однако по прошествии двух недель с момента свадьбы дом покойного Мухаммада Ридвана стал свидетелем ещё одного праздника по случаю новой свадьбы, что в доме господина Ахмада, на улицах Суккарийя, Каср аш-Шаук и в окрестностях всего квартала Байн аль-Касрайн расценивалось как странный сюрприз!! Совершенно неожиданно, без предварительного уведомления — никто об этом не знал — Бахиджа вдруг вышла замуж за Байуми-продавца щербетов!..

Все пребывали в полном изумлении, словно впервые осознав, что лавка Байуми-продавца щербетов находилась на углу того переулка, где стоял дом Мухаммада Ридвана, прямо под одной из его огромных машрабий. Столкнувшись с такой новостью, люди только голову ломали и задавали вопросы, удивляясь по праву, ведь невеста была вдовой человека, известного в квартале своей добротой и набожностью. Её считали одной из уважаемых дам квартала, несмотря на увлечение нарядами и косметикой, не говоря уже о возрасте — ей было все пятьдесят.

Жених же был из простонародья, носил джильбаб и продавал сок из рожкового дерева и тамаринда в своей маленькой лавке. Ему и сорока ещё не исполнилось; в браке он провёл целых двадцать лет и нажил девять детей, мальчиков и девочек!.. Всё это порождало сплетни и домыслы!! Люди кинулись рассуждать без зазрения совести о предпосылках для такого брака, которые никто даже не почувствовал: когда, как всё это началось и созрело, закончившись свадьбой?! И какая из двух сторон была инициатором отношений, а какая ответила на приглашение?!..

Дядюшка Хуснайн-парикмахер, заведение которого находилось на противоположной стороне улицы, прижавшись к дороге Байр аль-Касрайн, утверждал, что он часто видел госпожу Бахиджу стоявшей перед лавкой Байуми и попивавшей сок рожкового дерева. Вполне вероятно, что они перекидывались парой слов, хотя он не считает — ведь у него добрые намерения, — что это было чем-то дурным!..

Абу Сари-владелец лавки, торгующей жареными закусками, которая закрывалась чуть позже остальных лавок, говорил, что он — да простит его Аллах — замечал не раз, как по ночам какие-то люди незаметно проскальзывали в её дом, но он не знал, был ли среди них Байуми!..