казалась младше других, тихая застенчивая и почти лишённая силы. Она, в отличие от такой же бессильной Шайе, у которой в спорах было два аргумента левый и правый, не умела давать отпор и потому ей доставалось чаще других.

Стоило Лалтхи войти, как все они дружно бросились к ней, говоря все вместе. Рассказ их был, увы, почти предсказуем. Лийши довели, её же погодки, не желавшие с ней общаться и обзывавшие ведьмой. Лалтхи росла на войне и ко многому привыкла, но вот, то, что порой даже взрослые люди, которые были живы лишь благодаря ей, начинали оскорблять её за способности, не раз и саму её доводило до слез. Среди всех одаренных искатели или знающие были сильнее всех и встречались реже других. Даже остальные одаренные относились к ним с опаской, а порой… Да что там говорить, сказать по правде, их все боялись и испытывали плохо скрываемую неприязнь. Даже Шайли, теперь ставшая лучшей подругой Лалтхи поначалу была к ней открыто враждебна.

Знающие все поголовно были женщинами. В книгах писали, что в прошлом были искатели мужчины, самый слабый из которых многократно превосходил самую сильную из искательниц, но ни одного искателя уже многие десятилетия никто не видел. Поговаривали, что Орден просто уничтожает их ещё во младенчестве, боясь их силы.

Когда Лалтхи сбежала из разрушенного Лийша, её взял на воспитание священник, организовавший целый приют. Там Лалтхи и познакомилась со своей наставницей, которая была всего на три года старше неё. Именно этот священник и был их первым учителем. Всего два года спустя он погиб во время большого наступления западян вглубь континента. За то время, что девочки прожили у него, они научились большему, чем за всю оставшуюся жизнь в Ордене. И главное, чему он их учил, было никогда и никому не показывать своей силы. Именно этому Лалтхи безуспешно пыталась научить своих воспитанниц. Они были ещё совсем слабы, ни одна из них, через годы тренировок не достигала уровня Лалтхи до начала обучения, но даже эта совсем небольшая сила вызывала плохо скрываемый ужас у окружающих. Степень одаренности прямо зависела от силы сначала воспитателя, потом учителя, а потом и наставника. Сильных искательниц было мало, а в этой глуши не было вообще и потому, этим девочкам не на что было рассчитывать. Их прошлая учительница была, так стара и больна, что почти ничему не могла их научить, а навыки искательниц росли только в процессе реальной деятельности.

Лалтхи так долго утешала несчастную Лийши, что чуть не опоздала на утренний сбор (так здесь называлась планерка). Там Глава поздравил её с удачным завершением расследования и выдал новый камень на знак и премию в просто неслыханные здесь двенадцать червонцев. После планерки искательница пошла писать отчёт, а девочек отправила тренироваться в стрельбе, предварительно разжившись рисунками лиц дразнивших их воспитанников. Рисунки она велела повесить на головы чучел используемых в качестве мишеней. После обеда она подошла к Главе, который был почему-то в последнее время значительно мрачнее, чем обычно, и передала ему подготовленный отчёт. Бегло глянув его Щъён сказал.

— Пойдемте-ка ко мне. Это надо обсудить.

Когда они пришли, он ещё раз внимательно прочитал текст и спросил:

— Это ведь то, что вы ощущали, тогда в начале лета, так?

— Да — твердо ответила Лалтхи.

— Скажите, Вы, в состояние определить, куда они возят эти кубы?

— Да, они возят их за горы в долину. Они там что-то ищут. И ещё они здесь что-то ищут, вот прямо сейчас они за нами наблюдают.

— Откуда, наблюдают? — с какой-то неуверенностью в голосе спросил Щьён.

— С неба.

— То есть вы хотите сказать, что те штуки в небе на такой высоте подсматривают за нами?

— Да, но есть что-то ближе, только там, откуда исходит это внимание, ничего нет, словно бы это… это как невидимый глаз, висящий в воздухе. — сказала Лалтхи.

— Даже западяне не способны на такое! Вы знаете, у меня есть предложение. Мне тут сообщили о конфликтах между слышащими и вашими воспитанницами. Я конечно хорошенько наподдам провинившимся, но, знаете, было бы неплохо развести их, дать остыть что ли. Может Вы отправитесь в горы, там есть наш тренировочный лагерь. Банда торговцев пряностями уничтожена при Вашем участии и здесь Вам особого дела нет, а полевые тренировки — это лучший вариант. В конце концов, за те полгода, что Вы здесь, учитель Лалтхи, Ваши воспитанницы научились большему, чем за всё предыдущее время.

— Хорошо я, это обдумаю. Попробую обсудить это со стражниками.

На том и порешили.

А потом Лалтхи отправилась в город с твердым намерением развеселить приунывших девочек, но перед этим хотела рассказать Вьйну об увиденном. Неплохо было и спросить куда запропастилась Шайли. Несмотря на обеденный час в управлении стражи безраздельно царствовало похмелье. Вьйн спал беспробудным сном в каморке за кабинетом, где жил, как и почти все неженатые стражники. Похоже, что он, как следует, отметил свое повышение, о котором свидетельствовал знак на его двери приросший сразу двумя камнями. При этом, судя по его подчиненным, масштабы праздника были весьма велики. Однако искательницу позвать они даже и не подумали, ну, или хотя бы просто поблагодарить её, принеся «корень благодарности», как здесь полагалось. Лалтхи не очень-то и расстроилась, и отправилась с воспитанницами развлекаться в город, благо денег у неё теперь было хоть отбавляй. Прогулка, покупки, вкусная еда в ресторане, вместо однообразных блюд столовой Круга сделали свое дело, изрядно развеселив девочек. Заглянули они и на рынок, где Лалтхи смогла найти новенький прилавок сотника, торговавшего платками на любой вкус. А вот заглянуть в аптеку старого Лаща ей не удалось, судя по летевшей из открытой двери пыли и громкой ругани тысячного лекаря, там полным ходом шёл ремонт.

Лайшми дочь Тлашкха безродного, 23 года искательница

Уже ближе к вечеру, отвезя воспитанниц в Круг, и, предоставив им свободное время, она отправилась на вокзал встречать свою наставницу. Поезд опоздал на четверть часа, но настроения Лалтхи это не испортило. Встречали наставница Лайшми с почестями. От дверей вагона выстроился почетный караул из наиболее трезвых стражников во главе с начальником всей городской стражи Налхатом. Из Круга прибыл сам глава Щъён, произнесший короткую речь. Присутствовали все наставники, включая вечно сонного астронома-любителя Халтаха в неизбежных очках, надвинутых на блестящую лысину. Только, когда они оказались одни в экипаже, Лалтхи обняла израненную подругу и спросила:

— Ну как, проиграла?

— Да сестрёнка, впрочем, что-то мне подсказывает, что эта наша ссылка — самая