Шрифт:
Закладка:
Голова марионетки со светящимися глазами и пастью повернулась к Рэйдену.
У меня не было с собой никакого оружия. Вообще ничего. Но я лучше сдохну вместе с этой проклятой иллюзией, чем позволю погубить Рэйдена. Даже воображаемого.
Откуда-то в израненном теле взялись силы. Взбежав по стене и оттолкнувшись от нее, я бросился марионетке наперерез. Пальцы впились в узкие плечи Рэйдена. Я едва успел его оттолкнуть, когда руки-корни вонзились в телегу, возле которой он сидел. Колеса и доски полетели в разные стороны.
Шляпа слетела с головы лекаря, открывая его залитое слезами лицо. Он вертел головой, оглядываясь по сторонам, словно не видел меня, а затем подполз к телу двойника.
Вместо того, чтобы убежать, он пытался оживить мертвеца. Что-то шептал, тряс тело, а потом начал судорожно перебирать разбросанные по земле пакеты с травами. Вокруг его пальцев загорелись алхимические формулы и иероглифы, на которые вдруг среагировали марионетки.
На одно короткое мгновение они попросту исчезли, а затем вдруг снова возникли прямо за спиной рыдающего Рэйдена. Все, что я мог, – броситься им наперерез, забывая о ранах и усталости. Где-то в отдалении мелькнула мысль, что для иллюзии, боль которую я ощутил, когда один из болванов хлестнул меня рукой-веткой по щеке, была вполне реальна. И ощущение теплой липкий крови, текущей по коже тоже. Но эти мысли испарились, когда я понял, что не смогу защитить Рэйдена.
Я пытался отвлечь монстров от него. Сражался с ними камнями и палками, но все мои удары либо не достигали цели, либо возвращались ко мне же.
Для них я был игрушкой, на которую они почему-то продолжали тратить свое время. Но как только им надоело играть, меня отшвырнули так далеко, что я упустил Рэйдена из виду. От удара головой в глазах на несколько мгновений потемнело, а потом все заволокло мутной пеленой ужаса. Один из них добрался до лекаря. Обвил его талию своими корнями, пока ветки другого поползли под одежду и на лицо.
Я обезумел… Нет!.. Он только мой. Мой дорогой, сладкий, язвительный лекарь… Я должен подарить ему долгую жизнь… Защитить от всего… Богатство, уважение, власть – все, что он пожелает… Я дам ему это… Но если я его потеряю, то и мне жить незачем…
В ворохе разбросанных вещей одной из разрушенных лавок я увидел простой веер. В конце концов, даже такой – он может быть оружием. Схватив его, я бросился к изувеченным алхимией марионеткам. Чего бы мне это ни стоило, я уничтожу их всех.
Что-то внутри изменилось… Странная волна захлестнула каждый орган, проникла во все клетки тела. Что-то дикое рвалось наружу и требовало выхода.
Мое тело само знало, что делать. В крови бурлила лава наполовину с отравой. Они сжигали меня, заставляя делать то, чему я никогда не учился, то, на что даже мое тренированное тело было не способно.
Я знал, что смогу… Знал, что мой веер – самое страшное из существующих в мире оружий. Знал, что в тысячи раз сильнее этих заколдованных деревяшек.
Мой одинокий беззащитный Рэйден выживет, несмотря ни на что. Даже если он – всего лишь иллюзия.
Веер стал моим союзником. Дешевый белый шелк мог не просто резать… Я отсек руки-ветки, тянущиеся к Рэйдену. Удерживая простую деревянную рукоять кончиками пальцев, я понял, что могу все. Все, на что осмелюсь. Все, на что хватит моего воображения. Сложив веер, я воткнул его в круглое отверстие-глаз. Вырезанная на лице пасть не двигалась, но раздался жуткий скрип, отдаленно похожий на человеческий крик.
Болваны обернулись ко мне. Торчащие из скреплений шеи и плеч трубочки соломы, топорщащиеся в разные стороны, нацелились в меня. Я не знаю как, но мне вдруг стало ясно все, что дальше последует.
За мгновение до того, как солома сорвалась в мою сторону острыми иглами, я успел раскрыть веер и отразить их. Они вонзались в стены домов и не успевших убежать горожан. Люди падали замертво.
Я посмотрел на Рэйдена. Он снова подполз к мертвому телу. Его попытки вернуть к жизни мою копию только сильнее разозлили меня.
Из самых глубин души поднялось что-то темное и мрачное. Веер в руке стал тем, с помощью чего я собирался разодрать демоновых болванов.
Двигаясь в каком-то забытье, я искромсал марионеток на трухлявые деревяшки.
Когда последняя щепка упала на землю, мир начал бледнеть. Все, что я видел, развеивалось. Даже истерзанный веер в моих руках превратился в струйку сизого дыма. Только кровь и пропитавший одежду пот были реальными.
Рыдающий над трупом Рэйден растворился так быстро, что я не успел даже шагнуть к нему. Он оставил после себя лишь рвущую сердце тоску и дикую, сметающую все на своем пути, жажду.
– У тебя необычный вкус… Но не могу не признать, что он действительно хорош, этот парнишка.
Мастер Ченг оттолкнулся от стены и пошел ко мне, носком сапога отбрасывая в стороны порубленные части болванов.
Значит, они все же были реальны? К моим ногам покатилась голова с вырезанными отверстиями глаз и зубастой пастью. Это лицо чем-то напоминало черных монахов. Но скорее всего, это просто совпадение.
Я посмотрел на мастера Ченга, который и сам выглядел так, будто пережил битву. На его лице темнели синяки и несколько кровавых ссадин, а волосы были в таком беспорядке, словно кто-то пытался выдрать из них клочья.
Он понимающе ухмыльнулся.
– Юн подумал, что мои методы слишком радикальны. Но они сработали. Посмотри, что ты сотворил благодаря одной только иллюзии. Не все наши братья способны совладать с тремя одновременно. Да еще и без оружия.
Этот псих не только вытащил на волю мои тайные фантазии, но еще и отправил меня на бой, к которому я не был готов.
Словно прочитав мои мысли, он кивнул.
– Знаю-знаю, ты наверняка думаешь, что это слишком жестоко. Но враг не будет ждать, пока ты научишься сражаться. И этого милого юношу заберут первым – чтобы манипулировать тобой. И если ты хочешь, чтобы его смазливое личико сохранило свою красоту и продолжало тебя радовать, придется зачистить Ванжан. И дворец тоже. Придется биться вечно. Вопрос лишь в том, пойдешь ли ты на это. Забыть о нем ради его же безопасности? Но кто гарантирует, не попытаются ли твои враги все равно добраться до него? Или… наслаждаться всем, что может подарить юное свежее тело, но постоянно быть готовым защитить его?
– Я не хочу,
