отмечая, что в древности люди называли алкоголь «всемогущим снадобьем», подчеркивал, что современная наука продемонстрировала, что «горячительное – мать всех хворей» [Ren 1934: 11]. Алкоголь еще не рассматривался как яд, однако было установлено, что он наносил вред жизненно важным органам человека, в особенности печени, сердцу и почкам, которые были особо подвержены «заболеваниям на почве крепких напитков» [Ibid.]. Считалось, что содержащиеся в алкоголе (а равно чае и табаке) стимулирующие вещества опасны для людей с высоким артериальным давлением и с риском развития инсульта. В июле 1937 г. Фэн Сэнь выступил с осуждением всеобщего стремления достичь пьяного дурмана, отмечая, что «модникам уготована модная болезнь». Он предостерегал от употребления алкоголя, касаясь в особенности гипертоников [Feng 1937a: 9]. Спиртное обличалось, поскольку принуждало людей вести образ жизни, идущий «вразрез с физиологическими условиями» [Shengjing shibao 1935a]. В 1942 г. Сяо Лин даже порицал алкоголь как «заклятого врага» человечества [Xiao 1942: 151].

К концу 1930-х гг. две основные причины предшествующего активного продвижения алкоголя – оздоровление и повышение коммуникабельности – были отвергнуты, поскольку потребление крепких напитков все чаще стало ассоциироваться с болезнями и социальными беспорядками. Утверждалось, что многие люди физически неспособны употреблять алкоголь, поскольку их желудки не могут надлежащим образом переваривать его, что приводит к повышенной кислотности пищеварительной системы [Shengjing shibao 1937j: 5]. В свою очередь, кислотность уничтожала необходимые белки и снижала способность организма нейтрализовывать бактерии. В качестве доказательства возникновения иммунодефицита организма человека в связи с потреблением спиртного приводились результаты исследований в области кишечных бактерий, проведенных лауреатом Нобелевской премии Ильей Мечниковым (1845–1916 гг.) [Pei 1923b: 5]. Если прежде считалось, что умеренное количество алкоголя способствовало пищеварению, то теперь объявили, что распитие горячительного до ужина приводит к чрезмерному аппетиту и перееданию – проблема, напрямую связанная и обусловленная нормированием продовольствия в годы войны [Xiao 1942: 151]. Сравнительно редкие в начале 1930-х гг. предупреждения, в том числе заявления Жэнь Цзи о ложности любых предположений о лечебных свойствах алкоголя в вечернее время, теперь увеличились количественно, изменилась их риторика. Алкоголь начали обвинять в препятствовании нормальному развитию у человека физических и психологических способностей. Статья 1941 г. «Алкоголь и глубокомыслие» указывает, что спиртное снижает физическую и умственную силу человека [Shengjing shibao 1941c]. Актерам, ученым и другим людям, потреблявшим крепкие напитки в расчёте на повышение качества их работы, рекомендовалось задуматься над тем вредом, который они наносят сами себе. Тем, кто пил алкоголь для стимуляции организма, предлагалось ознакомиться с исследованиями Колумбийского университета, которые свидетельствовали о том, что депрессию вызывает именно горячительное [Shengjing shibao 1940m: 4; Shengjing shibao 1941c]. Таким образом, предупреждения не только сводились к обозначению физиологической опасности потребления алкоголя, но и включали в себя рекомендации переживающим депрессию, испытывающим беспокойство или ощущающим «поражение от жизненных обстоятельств» людям отказаться от спиртных напитков, которые могли лишь ухудшить их незавидное состояние [Shengjing shibao 1937j: 5]. С целью показать, что «поднимая бокал в надежде убавить горе, человек навлекает на себя еще больше горестей», Инь обращается даже к творчеству Ли Бо [Yin 1938: 4].

В 1941 г. врач-терапевт Шао Гуаньчжи, вторя слоганам рекламного проспекта пищевой добавки «Ruosu», призывал потребителей воздерживаться от чрезмерного распития алкоголя, которое могло обернуться для них ненужным «возбуждением» или, еще хуже, войти в «привычку» [Shao 1941: 14]. Шао отмечает, что если для курильщиков покупка сигарет предполагает выбрасывание на ветер ста с лишним юаней в год, то с крепкими напитками связаны гораздо более серьезные издержки. Впрочем, утрата денег не могла сравниться с вредом, который алкоголь причинял здоровью. По словам Шао, горячительные напитки подрывают способность к критическому мышлению; наносят вред кишкам, печени, сердцу, почкам, кровеносным сосудам и коже; осложняют реабилитацию после хирургических операций [Ibid.: 15.]. Признавая благоприятное воздействие умеренного количества алкоголя на здоровье, Шао предостерегал от его использования в качестве источника питания, поскольку, в отличие от иных напитков, спиртное не утоляет жажду, а, напротив, вызывает еще большее «желание пить», нанося параллельно огромный ущерб организму [Ibid.]. В частности, Шао указывал на опасность потребления фурфурола – токсичного альдегида, содержащегося в алкоголе [Ibid.: 14]. Наконец, он предупреждал, что потребление крепких напитков зачастую приводит к противозаконному поведению, социальным беспорядкам и печальным напастям для потомков человека. Лишь полная трезвость ведет к истинному счастью [Ibid.: 14–15]. Шао отмечал, что любители алкоголя, в целом осознавая вред, которые наносит им их привычка, не могли бросить распитие крепких напитков в силу отсутствия желания в полной мере внедрять в свою жизнь новейшие достижения науки в области физиологии. Предупреждения Шао Гуаньчжи выступают репрезентативными антиалкогольными критическими замечаниями, доминировавшими во второй половине эпохи Маньчжоу-го. Потребителей постоянно извещали о том, как спиртное подрывает психологические и физиологические возможности человека. Пониженный тонус сказывается на дыхании, что повышает риск туберкулеза и иных заболеваний легких. Скачки давления в совокупности с низкими уровнями кислорода и температуры тела дестабилизируют кровообращение. Особенно опасным было падение температуры тела, что грозило ухудшить состояние людей, страдающих от иных заболеваний [Shengjing shibao 1937j: 5]. Ослабленные мышцы живота и ухудшение состояния почек сказывались на работе выделительной системы, что приводило к протеинурии – образованию белка в моче. Жиром заплывали мышцы сердца. Выпячивался живот. Хотя алкоголь обычно не оказывал воздействия на скелет взрослых людей, кости детей, потреблявших спиртное, могли не развиваться надлежащим образом. По своему разрушительному потенциалу алкоголь сравнивался с сахаром: действие сахара, на которое среднестатистические граждане не обращали должного внимания, сопоставлялось с алкогольным опьянением. Приводились результаты исследований доктора Линя из Школы физиологии при Университете Кэйо в Японии, который установил, что чрезмерное содержание сахара в крови имело с чрезмерным содержанием в крови алкоголя схожие последствия: головокружение, рвота и поражение нервной системы [Shengjing shibao 1937c: 5].

Спиртное признавалось виновным в нанесении ущерба физиологическому благосостоянию не только его поклонников, но и потомков последних. В 1923 г. Пэй Жу замечает:

Я должен воспретить себе распитие алкоголя во имя моего тела, моей семьи, моих потомков и всего общества. Человек не рождается для потребления крепких напитков, он приобретает эту специфическую привычку. Крайне тяжко приходится, когда пытаешься избавиться от проникшей в тебя отравы [Pei 1923c: 5].

Пэй предупреждает о долгосрочном воздействии алкоголя на жизнь многих поколений, а равно на общество в целом [Pei 1923b: 5]. Статья «Влияние на детское здоровье потребления женщинами горячительных напитков» отсылает к научным исследованиям, касающимся рождающихся от алкоголиков детей, которые страдали от умственных и физических «недостатков», в том числе головной боли, проблем с ушами, онемения конечностей и боли в плечах, пояснице и ногах [Shengjing shibao 1942b: 2].