* * *

Когда Атилия с сестрой приехали, Луций оказался дома. Он всем своим видом показывал, как он недоволен. Ему не понравился отъезд жены, не нравилось и прибытие гостьи. Сестра так сильно напугалась, что отказалась выходить к обеду. Заявила, что не голодна, и вообще хочет домой.

— Он мне не рад, Атилия. Понимаешь — не рад. Я не могу здесь быть — мне не уютно.

— Не бери на свой счет, сестра. — Атилия ожидала такой реакции мужа, — У него проблемы на службе. Может, император им недоволен. Ну, или там, цифры не сходятся как нужно. А дома он изливает свою злость. Во дворце ему это никто не позволит.

— Почему он тогда на меня смотрел, как на врага? Мне страшно, Атилия. Я его боюсь.

— Успокойся, родная. Ляг, поспи, ты устала с дороги. Завтра пойдем гулять по городу. Ты увидишь как здесь красиво. Я поведу тебя на Форум.

— Не знаю, сестра, тут так много людей. Они все такие занятые, хмурые. Мне это не нравиться. Может, я вернусь к родителям?

— Расстроишь отца. Он хочет, чтобы тебя увидели нужные люди.

Она понимала страхи сестры. Ее собственные первые впечатления о городе были такими же. Очень не сразу появилось желание выходить на улицы — шумные, не всегда чистые, с множеством запахов, не привычных, и не всегда приятных. Еще тогда у нее не оказалось поддержки. Фелицу сначала город испугал не меньше, чем саму Атилию.

Сестру было жаль. Но, во-первых, она пообещала отцу познакомить ее с кем-нибудь из патрициев. Во-вторых, надеялась выиграть время — может муж не станет себя вести по-свински, когда в доме гость.

Нет, отпустить домой она ее не могла. «Прости, сестренка, но ты мне нужна тут». В слух же сказала:

— А знаешь, я тоже боялась города. Только в одном месте мне было не страшно и уютно. Завтра сразу же туда отправимся, тебе понравится.

— И что это за место?

— Шикарное. Термы Тита — женское крыло центральных бань Рима. Там отдохнем и расслабимся. Потом погуляем в парке рядом. Там много молодых патрициев. Я слышала — этот парк лучшее место для знакомств.

Страхи и неуверенность окончательно покинули Атилию-младшую. Она одобрительно кивала и, улыбаясь, витала в мечтах.

* * *

Германус с другом вернулись в город. В свою квартиру они не пошли. Ничего, кроме проблем с людьми Жмыха, там их не ожидало. Учитывая, какая серьезная игра вокруг них завертелась — решили стать менее узнаваемыми и заметными. Приобрели и носили простые, старые серые туники. Пожить хотели у своего старого приятеля. Он работал одним из судий на арене амфитеатра Флавиев — где они выступали.

Когда-то он сам был гладиатором, но в одном из боев сильно пострадал. Ему выбили глаз и изуродовали половину лица. Теперь на людях он ходил в специальной бронзовой маске. Так они все его и звали — Бронзолиций.

Сказать, что он был не рад видеть их на пороге своего доме — считай ничего не сказать. В дом, конечно, впустил — все же они его приятели. Он ругался на них, но обращался при этом к жене:

«Как ты себе это представляешь, родная, он приперлись в наш дом. Эти двое, которых только хромая собака в Риме не разыскивает. Говорят, сам августейший поставил на их победу. Что тут началось. Преторианцы, рабы знатнейших и не очень хозяев, какие-то подозрительные личности, и даже, несколько проституток. И это еще только те, кого я видел сам. Все они спрашивали про этих «особ». А они посетили нас с тобой. Давай, что там у тебя есть? Неси нам отобедать и выпить».

Сидя за столом и, склонившись, поближе друг к другу, они обсуждали новости. Говорили очень тихо. Оказалось целый отряд императорской гвардии поставили охранять все входы в амфитеатре. Если они хотят дожить до боев — он советовал сразу идти туда. Лучше всего днем. Парни Жмыха при солнечном свете не очень активны, а в центре города и подавно. Ночью они могут ткнуть ножом хоть в храме Юпитера.

В этот раз появилось очень много новых лорариев, работников арены. Они все хотят работать в день выступления их группы бойцов.

Решили идти вдоль Сервиевой стены, через Авентин. По улице где дома поприличней. Шли, надвинув долгополые крестьянские шляпы, сплетенные из сухого тростника. По дороге ни с кем не разговаривали, и никуда не заходили. Дошли без происшествий.

Войти решили через главный вход. Десятник преторианцев оказался весьма озадачен их видом. Но рассмотрев — узнал и провел к своему центуриону.

* * *

Атилия с сестрой гуляли в парке возле терм. Высокие пинии своими хвойными «зонтами» создавали тень. Вдоль дорожек были высажены стройные кипарисы.

— Здесь очень приятно и пахнет хорошо, — Атилия-младшая казалась довольной, — Прямо островок гармонии в каменном грохочущем вулкане. А разве все патриции должны служить в городе? Может, есть сенаторы, которые живут на виллах, вне этих стен?

— Ну, дорогая, ты размечталась. Хочешь мужа-сенатора — выходи замуж за старика.

— А молодых не бывает?

— Очень редко. И они все из таких семей, где на кормежку рабов тратят в год больше чем все, что отец дает за тебя.

— Глупые традиции. Я разве не могу понравиться, что бы меня взяли без денег?

— Все сложно, дорогая. Для тебя самой лучше выйти за равного себе. Уж поверь мне на слово.

Они присели на скамейку в тени. Фелица, которая все это время шла сзади, принесла им воды и персиков.

— Приветствую вас, — незнакомый мужской голос заставил их обернуться.

Рядом с ними стоял молодой мужчина.

— Я слышал, ваш муж поспорил на гладиаторов с самим императором. Это правда?

Атилия его не знала, поэтому не посчитала нужным ему отвечать. Он понял, подошел ближе и представился. Оказалось — это был младший сын одного из сенаторов. «Если самый младший — скорее всего, останется без наследства», — мысленно отметила Атилия.

— Это ваша сестра? Очень милая и похожа на вас.

Атилия-младшая широко улыбаясь, опустила лицо вниз, как учила ее мать. Украдкой старалась разглядеть молодого человека.

— Вы очень кстати это заметили — моя сестра не замужем. Можете обратиться к нашему отцу — он подбирает ей партию.

— Это очень интересно. Я случайно услышал ваш разговор. Мой товарищ ищет жену — буду ему рекомендовать.

После этих слов улыбка сестры сошла на нет. Брови от хмурости нависли ближе над глазами.

«Да, девочка, в политике, как и в дипломатии, ты была бы не сильна» — Атилия стала широко улыбаться, как бы компенсируя исчезнувшую улыбку сестры.

— Так что вы тоже будете смотреть этот бой? Августейший был добр и позвал меня с мужем к себе в ложу.

— Да, я это тоже слышал. Буду сидеть в средних рядах, со своими братьями. Скажите, Атилия, а эти бойцы часто бывали в доме вашего мужа?