что вы от Лены! — крикнул он. — Боже, как вы мне все надоели, и Лена, и вы, и Клава! Хоть один месяц вы мне дадите покою?

— Мы на минуточку, — шепнул Козлик. — Мы только привет передадим и уйдем.

— Привет?.. — удивился старик. — От старых штиблет!

Он открыл дверь, и мы оказались на кухне.

— По-моему, — сказал он, — она где-то здесь.

Но странное дело, на кухне никого не было!

И тут я догадался, что Клава — вовсе не девочка! И вообще не человек! Но кто же она? Собака? Кошка? Змея?

Старик заглядывал во все шкафы, гремел ведрами, открывал коробки. Наконец он открыл большой старый сундук.

— Вот она! — крикнул он. — Экая пакость.

Мы увидели на куче тряпья большую черепаху. Вернее, только один лишь ее панцирь, потому что сама черепаха спряталась под него.

— Она же здесь задохнется! — воскликнул Козлик.

Старик крикнул:

— Ну и что?

Мы с Козликом переглянулись.

Вдруг в передней резко зазвонил звонок.

— Ну, кто там еще? — спросил старик.

Голос Дубарева спросил:

— Клава дома?

— Эт-то еще что такое? — крикнул хозяин квартиры.

Мы с Козликом сказали:

— Это Дубарев!.. Это наш!..

Дубарева, видно, разобрало любопытство. Не смог на улице утерпеть.

— Забирайте немедленно! — крикнул старик. — И чтобы духу ее здесь не было!

Я взял черепаху в руки. Козлик сказал:

— Спасибо, до свидания.

— Проваливайте, — буркнул старик.

Дубарев ждал нас на лестнице.

— Вот, — сказал я и отдал ему черепаху.

Он взял ее под мышку, как какое-то неодушевленное существо, и спросил:

— Ну, а Клаву-то вашу видели?

— Видели, видели, — сказал я и подтолкнул Козлика.

Козлик сказал:

— Какой ты недогадливый, Дубарев, она же у тебя в руках.

Дубарев этому нисколько не удивился. Дубарев как-то умеет ничему не удивляться. Это меня в нем удивляет.

Дубарев сказал:

— Тяжелая Клавка-то!.. — и покачал ее на руках.

* * *

Мы не знали, что делать нам с черепахой. Мы не спросили у старика, какие у нее повадки и как нам ее кормить. Да он, наверное, и сам не знал, раз так ее ненавидел. Но самое непонятное было, как выманить ее из панциря. Не всю, конечно, а только голову. Вся черепаха из панциря не выходит никогда.

Мы зашли в Кировский садик и положили ее на траву.

Козлик позвал:

— Клава, Клава…

Черепаха не шевелилась.

Я сказал:

— Наверное, она спит.

— Проснись, Клавка, — сказал Дубарев и щелкнул по панцирю.

— Что же это вы животных мучаете? — сказал за нашими спинами какой-то человек.

— Мы не мучаем, — сказал Козлик.

— Кто мучает? Мы мучаем? — крикнул Дубарев. — Она самих нас мучает!

Человек кашлянул и сказал:

— Я сам видел, как вы ее стукнули.

— Мы с нею хорошо обращаемся, — вежливо сказал Козлик. — Просто мы не знаем, как ее накормить.

— Не знаете? — спросил человек. — А на траву зачем с ногами залезли?

— С травы мы сойдем.

Человек вдруг взял Козлика за руку, вынул из кармана свисток и засвистел.

Дубарев бросился бежать, но сейчас же вернулся.

— Да что мы сделали-то, — захныкал Дубарев.

— Ну и пусть свистит, — сказал Козлик. — Мы ведь ни в чем не виноваты.

А человек все свистел.

Со многих скамеек Кировского садика поднялись пожилые люди и заспешили к нам. Некоторые из них давали ответные свистки. Первым подошел толстенький человек в пенсне. Он спросил:

— Что случилось, Александр Мартемьяныч?

— Да вот, Аркадий Андреич, я могу вам рассказать, — ответил человек со свистком, — но лучше подождем, покуда все соберутся, чтобы потом второй раз не повторять.

Наконец все подошли. Мы стояли, окруженные небольшой толпой пожилых людей. Все поглядывали на нас с подозрением, особенно на Козлика, потому что человек со свистком так его руку и не отпускал. Человек со свистком сказал:

— Помнится, что кто-то из вас, товарищи, имеет террариум. Это вы, Иван Федорович?

— Нет, — сказал маленький старичок. — Это, должно быть, Михаил Петрович.

— Нет, нет и нет! — воскликнул человек с тростью. — Вы, уважаемый Иван Федорович, что-то путаете. Я не имею террариума.

— Ну, если я путаю, то поправьте меня. Мне всегда казалось, что террариум именно у вас, Михаил Петрович.

— Э-э, позвольте, уважаемый Иван Федорович, вы у нас в комиссии содействия недавно, и вам простительно путать, но это не у меня. У меня, с вашего разрешения, коллекция мундштуков.

— Вспомнил, вспомнил, вспомнил! — воскликнул человек со свистком. — Это Лука Адамович! Это у него террариум!

— Но Лука Адамович сегодня отсутствует. Его нет.

Кто-то предложил:

— А может быть, за ним послать?

— Но у него же без лифта!..

— У Луки Адамовича нет лифта? Это вы что-то путаете.

— Есть, есть у него лифт! Во всем четырнадцатом доме весной построили выносные лифты.

— А разве Лука Адамович в четырнадцатом живет?

Тут вышел вперед толстенький человек в пенсне:

— А в чем, собственно, дело?

— Дело в том, что мальчики не знают, как им кормить черепаху. Я думаю, что Лука Адамович мог бы их со всей ответственностью проконсультировать.

— Позвольте, позвольте! — вскричал человек в пенсне. — Что же вы мне сразу-то не сказали?..

Человек со свистком хлопнул себя по лбу:

— Как я мот забыть про вас, Аркадий Андреич! Голубчик, простите великодушно…

— Ну-с, — сказал человек в пенсне, — какого вида ваша черепаха?

— Что? — спросил Козлик.

— Ну, какое у нее название? — спросил человек со свистком.

— Ее зовут Клава, — сказал Дубарев.

— Клава-то Клава, но какая это черепаха — степная, болотная или террапин? Если это пресноводная черепаха, то естественно, что в пищу ей годятся земноводные и ракообразные… А если это степная, то тогда…

— А вы взгляните на нее, — сказал человек со свистком.

Все повернулись к газону и увидели, что… черепахи на траве нет.

— Где же она? — спросил человек со свистком.

И возле кустов ее не было, и нигде на газоне ее не было.

— Полноте, — сказал человек с тростью, — да была ли черепаха?..

— Была! — сказал Козлик.

— Вот она! — крикнул Дубарев. — Вот же она!

Мы повернулись и увидели, что черепаха торопливо ползет от нас по дорожке.

Первым к ней бросился Дубарев. За ним Козлик и я. Дубарев схватил Клаву на руки и крикнул:

— Бежим!

Он побежал. Мы с Козликом остановились в нерешительности. Зачем нам было бежать? Ведь мы бы сейчас все выяснили.

— Мальчики, куда же вы! — кричали нам сзади. — Мы вам все объясним!

И вдруг кто-то там в толпе засвистел.

Тогда и мы с Козликом побежали к воротам сада. Мы бежали, а вслед нам неслись свистки.

* * *

В парке Ленина мы сели на скамейку, чтобы перевести дух. Дубарев положил Клаву на землю. Он сказал:

— Очень не люблю, когда на меня