Шрифт:
Закладка:
• вас принуждают к просмотру порнопродукции;
• ваш партнёр пользуется вашим телом, когда вы не в состоянии дать согласие (опьянение, сон).
Вас могут убеждать, что всё это совершенно естественно и правильно: ведь вы муж и жена! Но нет, в браке, как и вне брака, нормально договариваться, какие действия приемлемы, а какие нет. Мужчина часто утверждает, что хочет таким образом раскрепостить свою женщину, сделать её свободной в сексе. Но разве мы раскрепощаемся, когда на наши границы совершается атака? Наоборот, это заставляет сжаться, перейти к обороне, лишает человека свободы. Путь свободы иной: он не признаёт принуждения и базируется на уважении, на внимании к потребностям друг друга.
Некоторые мужчины предпочитают «мириться» при помощи секса после инцидента насилия. «Ну поссорились, чего не бывает, но мы же всё равно любим друг друга, правда? Хватит дуться, давай займёмся как следует сексом и забудем об этой ерунде!» После выплеска агрессии и после того, как удалось в очередной раз утвердить свою власть, абьюзер действительно чувствует возбуждение, в то время как женщина не только не готова к сексу, но даже не готова пойти на примирение. Она всё ещё находится внутри противостояния, которое для неё не исчерпано. Однако к новому витку насилия женщина тоже не готова и поэтому полагает за лучшее согласиться на такую форму мирных отношений, хотя секс точно не то, чего ей хотелось бы в данном случае. После того как это произошло, она чувствует обиду и отвращение: ведь с её потребностями не посчитались дважды. Если такие эпизоды приобретают систематический характер, женщина может вообще перестать испытывать сексуальное желание.
Мысль о том, что в браке и в длительных отношениях может происходить сексуализированное насилие, как правило, даже не посещает наших женщин. В этом, к сожалению, они едины с российскими правоохранительными органами. Если жертва обратится в полицию с жалобой на то, что её избивает муж, к ней, возможно, отнесутся с вниманием, но если она пожалуется на то, что муж или партнёр её изнасиловал, на неё посмотрят недоумённо. Изнасилование в браке? Это что ещё за фантазии? Вот если незнакомец выскочил на тёмной улице из подворотни, приставил нож к горлу, оставил следы побоев – да, это изнасилование; а если дома с человеком, которого она сама выбрала… Такого просто не может быть!
Изнасилование остаётся изнасилованием даже в браке. Брак не даёт разрешения делать с телом жены всё, что заблагорассудится.
Это ещё один пункт, в отношении которого мы отстаём от европейских стран постсоветского пространства. Украина и Молдова – страны постсоветского пространства, где изнасилование в браке наказывается более строго, чем изнасилование со стороны незнакомого лица. (Законодательство Украины конкретно упоминает изнасилование в браке, тогда как в молдавском законодательстве речь идёт о сексуализированном насилии в отношении члена семьи, которым может быть и жена.) В законах Грузии сказано: если преступление совершается против члена семьи, то это считается отягчающим обстоятельством. Стамбульская конвенция (см. главу «Особенности национальной защиты женщин», с. 119) предусматривает: если преступление совершается против бывшего или нынешнего супруга (супруги) или партнёра, это должно служить отягчающим обстоятельством при вынесении приговора и определении меры наказания. Будем надеяться, что подобные изменения законодательства скоро произойдут и в России.
В общем, легче сказать, когда у вас с партнёром всё в порядке с сексом. Когда вы доверяете друг другу и можете свободно признаваться в своих желаниях и нежеланиях. Когда вы с уважением относитесь к потребностям друг друга. Когда вы можете сказать «нет», и партнёр это примет. Когда секс – это пространство близости, а не пыточная камера или поле боя. Когда вы получаете от своей сексуальной жизни удовольствие.
Ещё более тёмная тема – сексуализированное насилие над детьми. В последнее время об этом всё-таки начали говорить, но этот разговор всякий раз наталкивается на общественное сопротивление. И точно так же как тема насилия над женщинами, вопрос сексуализированного насилия над детьми изрядно мифологизирован.
Как представляет эту тему неинформированный человек? Разброс мнений очень велик. Если собрать вместе все расхожие представления, получится, что:
• это делают только педофилы;
• это делают геи;
• опасность представляют только особые люди – извращенцы, которые подкарауливают в кустах возле детских площадок, секций, школ и т. п.; с близкими людьми в семье ребёнок находится в полной безопасности;
• если вдруг (маловероятно, но всякое бывает) это случается в семье, мать всегда знает и несёт за происходящее ответственность;
• дети, развращённые Интернетом, сами стремятся к сексуальным контактам и соблазняют взрослых;
• сексуализированного насилия над детьми очень мало, дети большие фантазёры, которым хочется подражать взрослым, вот они и выдумывают всякое.
На самом деле…
Словом «педофил» – не с бытовой, а с научной точки зрения – называют человека, который испытывает сексуальное влечение именно к тем, кто не достиг половой зрелости. К сожалению, лиц, осуществляющих сексуализированное насилие над детьми, намного больше, чем педофилов: среди них есть также люди, которые не испытывают специфического влечения к несозревшему детскому телу. Они состоят в браке, имеют постоянные сексуальные контакты со взрослыми противоположного пола. То, что их привлекает в отношениях с человеком слабым и зависимым, – это власть и контроль… И если вопрос, кто такие педофилы и откуда они берутся, находится за пределами этой книги, то лица тех, которых привлекает власть и контроль, мы уже видели на предшествующих страницах, потому что это как раз и есть абьюзеры.
Да, как правило, насильник – это не подозрительный незнакомый тип, который наблюдает за резвящимися школьниками сквозь решётку. Это взрослый, которого ребёнок хорошо знает. Человек, имеющий семью. Дядя, родной или двоюродный старший брат… Или отчим. Или родной отец. Отцы, годами насилующие дочерей, могут выглядеть респектабельными людьми в глазах окружающих, которые впоследствии упрекают в чёрной неблагодарности этих дочерей, если они, став взрослыми, разрывают все связи с семьёй. Иногда это крайне религиозные люди, которые используют авторитет священной книги для того, чтобы сломить сопротивление ребёнка, убеждают, что повиноваться отцу – это его долг. Но, как правило, сопротивления никакого не бывает: дети ещё не знают, что должно с ними происходить, а чего не должно. Не говоря уже о том, что ребёнок по умолчанию верит значимым взрослым…
Каждое шестое преступление, связанное с сексуализированным насилием над детьми, совершается в семье, а каждое двенадцатое – родителями.22
