Шрифт:
Закладка:
После родов, конечно, пришлось всё внимание отдавать дочери – этому совершенно непостижимому и незнакомому существу, которое плохо сосало грудь, а по ночам пищало, повергая Юлю в тревогу… Артёма же – в ярость:
– Успокой ребёнка! Успокой, тварь! Я опять не высплюсь! Могу я поспать в этом доме? Ты что, не понимаешь, что мне завтра на работу?
Юля падала с ног от усталости: силы тратились и на заботу о младенце, и на то, чтобы подчиняться требованиям мужа, которые временами были совершенно безумными и невыполнимыми. К старым упрёкам, на которые Артём был мастер, добавились новые: что он её кормит, а она палец о палец не ударит, чтобы вести дом, как нормальная женщина. Теперь у неё появилась новая обязанность – отчитываться по списку за каждую малость. «Почему так дорого стоили памперсы?» – «Но они везде так стоят, – оправдывалась Юля, – сходи посмотри сам…» – «Вот ещё, делать мне нечего – на памперсы смотреть! Если ты не справляешься с ведением хозяйства, давай позовём мою мать, пусть тебя научит».
Юля с радостью согласилась: в самом деле, помощь ей нужна! И бабушке будет приятно повозиться с младенцем, ведь Евочка такая замечательная… Однако мать Артёма не пожелала оказывать ту помощь, которая требовалась Юле. Она только инспектировала, что невестка, по её мнению, делает не так, и сообщала ей об этом, не забывая напоминать, что женщина должна как следует заботиться о своём муже. И попутно тоже упрекала её за неэкономность. Так что Юля вскоре отказалась от такой помощи, дав основания Артёму говорить: «На тебя не угодишь».
Когда Ева подросла, Юля предложила отдать её в ясли, чтобы пойти работать. И нарвалась на жёсткое сопротивление мужа:
– Я что, мало зарабатываю? Надо больше? Ты не только транжира, но ещё и скряга? Даже не думай, ребёнок – твоя главная работа.
Сидя во дворе возле песочницы, в которой Ева играла с формочками, Юля подсчитывала на смартфоне расходы: говядина оказалась на 50 рублей дороже – Артём рассердится… Вспомнилось то время, когда она зарабатывала сама, когда не спрашивала ни у кого разрешения, чтобы купить себе пирожное, колготки или лак для ногтей… Нет, надо пойти работать! Но куда? С прежней работы она ушла, а новую найти будет нелегко, с прежними знакомыми не общается, и, наверное, не соответствует новым требованиям… Да и Артём рассердится… И снова круговорот мыслей, из которого нет выхода.
Невозможно говорить об отношениях в семье, упуская материальный аспект: людям, вне зависимости от того, любят они или ненавидят друг друга, необходимо есть, одеваться, тратить деньги на бытовую технику и т. п., делать что-то по дому. Если у них рождается ребёнок, объём работ, как и объём трат, возрастает. И вопрос о том, как и на что распределяются деньги в семье, является совсем не праздным. Но какое отношение всё это имеет к нашей теме? Обсуждения расходов, споры из-за того, на что в первую очередь выделить деньги, стоит ли покупать дорогостоящий пылесос, – какое отношение имеет насилие ко всей этой бытовухе?
То, что люди не обязаны во всём сходиться по финансовым вопросам, – нормальная часть жизни. То, что кто-то может уступить в чём-то одном сегодня, зато получить компенсацию завтра, – это тоже нормально. Ненормально, когда кто-то один постоянно решает, как распределять деньги в семье, а другой вынужден вечно уступать, не имея права голоса.
Как правило, в положении того, кто вечно уступает, оказывается женщина – по целому ряду обстоятельств. Во-первых, она зачастую теряет в доходах, потому что абьюзер требует постоянного внимания, упрекает её в неженственности, стоит ей подняться по карьерной лестнице – и она предпочитает вернуться на нижние позиции, лишь бы не раздражать своего тирана. Во-вторых, общество у нас построено так, что репродуктивный труд, как правило, возлагается на женщин: именно они в семье готовят еду (причём если муж требует постоянные завтраки, обеды и ужины, свободное от готовки время резко уменьшается), наводят чистоту, ухаживают за детьми и престарелыми родственниками… И всё это не считается трудом! «Она же всё равно дома сидит, ничего не делает», – говорят о домохозяйке… Да, это труд неоплачиваемый, даже невидимый, но стоит человеку, его выполняющему, на время куда-то уехать, чтобы домочадцы ощутили, насколько они зависимы от него. То, что работа по дому ничего не стоит, – иллюзия, от которой легко излечиться, подсчитав, в какую сумму обойдётся готовая еда, в какую – услуги няни, сиделки, клинера. Тем не менее женщина, которая вынуждена сидеть дома, ухаживая за младенцем или ребёнком-инвалидом, часто винит себя за то, что не зарабатывает, и считает, что все бразды семейного экономического правления справедливо находятся у мужа: ведь он добытчик!
В том, что касается ухода за младенцем, хочется отметить вот что: у нас практически никогда в декрет не идёт отец, хотя по закону такая возможность есть. На целый год (иногда и на более долгое время) женщина вынуждена уходить с работы, терять навыки и прежний уровень дохода, на который, возможно, никогда уже не поднимется, если ребёнок болен и потребует повышенного внимания в первые годы жизни. Это тоже способствует её экономическому закабалению в семье. Нередко наблюдается, что абьюзер нарочно лишает женщину источников дохода, чтобы сделать её зависимой от себя. Это часто совпадает с беременностью: «Сейчас для тебя главное – забота о ребёнке». А после того как ребёнок появится на свет, домашний тиран прикладывает все усилия, чтобы жена забеременела снова и совсем не вернулась в профессию.
Часто бывает так, что деньги, зарабатываемые отцом, принадлежат исключительно ему, их он тратит на свои потребности, а на всё остальное – на бытовые нужды, еду, потребности детей – должна зарабатывать мать. Такой глава семьи считает, что он дал женщине самое дорогое и важное – детей, и растить их – безусловное счастье и огромное вознаграждение. А его участие в процессе на этом закончено. Если он вынужден платить алименты, то предпочитает оформиться на работу с минимальной зарплатой, с которой их будут начислять, в то время как основные источники дохода предусмотрительно разместит в серой финансовой зоне.
Примерно в середине нулевых годов в Интернете часто встречались выступавшие под маской психологов (как правило, не имевшие психологического образования) пропагандистки – и даже пропагандисты – «ведической мудрости», которые обещали научить женщин, как не работать и правильно просить денег у своего мужчины. Предполагалось, что мужчина, осчастливленный такой супругой, станет больше зарабатывать и больше заботиться о женщине, которой остаётся только украшать себя, носить длинные юбки (никакого нижнего белья!), есть углеводистую пищу, заниматься приятными ей вещами вроде посещения спа-салонов и передоверять всю ответственность за себя своему господину. Сейчас эти взгляды уже не столь популярны, возможно, благодаря тому очевидному факту, что сами женщины, их проповедовавшие, заколачивали весьма неплохие деньги на продаже своих курсов, а не благодаря тому, что просили что-то у своих мужей, которые в это время совершенно «неведично» сидели дома и ухаживали за детьми.
