Клара решила напоследок выпить на веранде глоток «Сан-Леонардо» и выкурить сигарету: роскошь, которую при муже и детях она никогда себе не позволяла. Завернувшись в плед, она вышла на веранду со стаканом вина в руке и собиралась было устроиться на дальней скамейке, когда увидела сидящую на стуле темную фигуру. То была Симона.

Клара устроилась к ней поближе, закурила.

— Хочешь сигарету? — спросила она.

— Спасибо, нет. Я уже выкурила полпачки.

— Напрасно, курить так много в нашем возрасте очень вредно, — заметила Карла.

— А мне уже все равно, — сказала с горечью в голосе Симона.

— Почему это?

— Вы ведь теперь выгоните меня из дома, причем с позором.

— Не говори глупостей. О твоей выходке никто не узнает: мы, то есть я и Роберта, не скажем никому ни слова. А представляешь, что бы было, если бы в комнату вошел твой сын?

Симона разрыдалась.

— Успокойся, успокойся… Все ведь обошлось… Непонятно только, что это тебя так проняло.

— Я и сама не знаю, — пролепетала Симона сквозь слезы. — Мне почему-то показалось, что он так похож на моего Дино!..

— Что? — не выдержала Карла.

— Понимаешь, когда он погиб, мне было тридцать два года! Я была молодой женщиной. А все те годы, которые мы прожили с ним, у нас была одна комнатка в жилом корпусе военного госпиталя, где он служил. Маленький Гвидо спал плохо, все время просыпался, просился к нам в постель. У нас не было секса меся цами. А когда Дино погиб, Гвидо был уже подростком. И вся моя жизнь была посвящена ему. Вся! Без остатка! Я вдова уже больше двадцати лет, Карла, больше двадцати лет, слышишь? И что было в моей жизни? И какие радости были у меня в жизни?

Она помолчала, а потом заговорила снова:

— Думаю, в тот момент я была просто сумасшедшая, не представляла себе, что я делаю. Это от отчаяния, Карла, от безысходности, как мне кажется… Я и сама не понимаю, как я вдруг разделась и легла с этим парнем, и сама набросилась на него. Это стыдно, и это огромный грех, я понимаю. И что мне делать? Проситься в монастырь? Броситься под поезд? Скажи!

— Выпить бокал вина, который я тебе сейчас принесу, и заткнуться. А потом забыть обо всем этом и не изводить ни себя, ни меня.

— А что он подумает, этот размороженный? Что, если он начнет расспрашивать, кто его согревал?

— Милая, это ему все приснилось — что, мне кажется, иногда бывает после такого переохлаждения. Впрочем, он и сам, наверное, так думает.

Женщины закурили.

— Карла, — вдруг спросила ее собеседница, — скажи мне честно. Ты меня осуждаешь? Презираешь?

— Нет, дурочка, — ответил та. — Я тебе завидую. В моей жизни, я знаю, уже никогда не будет такого неожиданного приключения.

25

Возникновение проблемы вокруг ликвидации опального агента в Риме было, в общем, вполне закономерным явлением. Такими делами группа «Центр-Альфа» никогда не занималась. У нее были другие задачи.

Все группы секции «Альфа», хотя официально они числились в Центре специальных операций Армии США, а их сотрудники проходили первичную подготовку в армейских центрах, в оперативном плане подчинялись Управлению специальных зарубежных станций ЦРУ. А в каждом районе мира у этого управления были свои особые задачи.

Группа «Каир-Альфа» занималась в арабском мире политическими убийствами, покушениями на общественных деятелей, которые занимали антиамериканскую позицию, провокациями против левых лидеров и разного рода диверсиями. Соответственно, большую часть этой группы составляли профессиональные ликвидаторы, подобные Хамсину.

В Москве действовала группа «Интер-Альфа», которая обеспечивала безопасность завербованных ЦРУ советских граждан, в первую очередь тех изменников, которые были сотрудниками советских спецслужб или высокопоставленными государственными чиновниками. Время от времени, хотя и не часто, «Интер-Альфа» осуществляла в разных районах СССР диверсии, которые должны были казаться техногенными катастрофами: акции такого рода предназначались для того, чтобы показать народу, что как власти, так и руководители важных предприятий некомпетентны и неспособны обеспечить безопасность граждан страны.

А в Италии группа под названием «Центр-Альфа» занималась большей частью подкупом политических деятелей и чиновников иммиграционной и таможенной служб. Это давало возможность ввозить в страну подслушивающие устройства и аппаратуру визуального наблюдения для ведения разведки по всей стране и в соседних странах. Второй серьезной задачей группы было проникновение в центры военно-научных разработок и рекрутирование молодых ученых в молодежные общественные ассоциации науки, созданные ЦРУ. Конечно, в случае крайней необходимости группа могла осуществить и ликвидацию неугодной начальству личности, но ни опыта, ни достойных навыков для подобных акций у этой группы не было.

Кроме того, по мнению ее начальника, оперативный псевдоним которого был Лобо, группа и не должна ложиться костьми, чтобы ордена и премии получали другие группы. Достаточно было того, что его ребята вообще приняли участие в операции, которую проводила группа «Каир-Альфа». И все, что требовалось для операции, обеспечили парни Лобо.

Да, какие-то правила не были соблюдены. В смерти человека в рефрижераторе его люди не удостоверились, но, собственно говоря, никаких специальных рекомендаций на этот счет дано не было. И еще Лобо очень не понравилась декларация, которая прозвучала из уст Брэндона в ресторане «Заира». В ней сквозили не только некая снисходительность, но и угроза нажаловаться на его группу высшему начальству. В том числе на него самого, на Лобо, который отдал работе в Компании столько лет!

Поэтому, хотя он и обещал Брэндону всяческую помощь в том, чтобы удостовериться в смерти человека в рефрижераторе, гонять своих людей по окрестностям Рима не собирался. Он поручил своему помощнику по кличке Миланец осторожно провести расследование всех результатов операции. Выяснить, умер ли человек в рефрижераторе, куда девался рефрижератор, проводилось ли полицейское расследование, к какому выводу пришла полиция и ведется ли следствие по данному уголовному делу. По закону оно обязательно должно проводиться, но если полиция признает убийство, как и было задумано, казнью по законам мафии и не сможет идентифицировать останки, то следствие несомненно приобретет чисто формальный характер, а через полгода будет благополучно закрыто.

Распоряжение Миланцу начать расследование Лобо дал в парке Джардино: оба жили рядом с этим парком. Встретились они там перед самым закрытием, и, конечно, в спортивных костюмах. Лобо, несмотря на свои шестьдесят три года, почти каждый вечер делал пробежку.

Инструктаж был коротким и четким, но в очень спокойных тонах.

— Я могу начать послезавтра? — спросил Миланец. — Завтра у меня