— Не обращай внимания и молчи, — шепнула Маша Готтлибу, протискиваясь сквозь взволновавшуюся толпу и не отпуская его руки.

Ей удалось пробраться почти к самому оцеплению, когда она увидела, как из банка вышли несколько человек в скафандрах, напоминающих космические, ведя двух овчарок на коротких поводках, и дали знак бригадам медиков и полицейским. Врачи, схватив носилки, ринулись внутрь здания, а Маша обернулась к Готтлибу:

— Это сапёры из МЧС. Значит, в банке и правда что-то произошло серьёзное, связанное со взрывчаткой, но уже закончилось, раз впустили медиков.

В это время неподалёку от них в прямой эфир вышли девушка-корреспондент с микрофоном в руках и оператор, ведущий съёмку с места событий. Маша жадно вслушивалась в слова журналистки.

— По неподтверждённым данным, совершено ограбление депозитария, — сообщила девушка. — Одному из клиентов, видимо, удалось заложить взрывчатку в арендованный сейф и привести её в действие в момент обслуживания другого клиента. Дверь в хранилище была открыта, когда раздался взрыв большой силы. Работающих в операционном зале сотрудников ослепили и оглушили шумовые гранаты, залетевшие в здание. Несколько минут царил хаос. Что происходит в депозитарии — неизвестно. Предварительно сообщается о двух погибших и нескольких раненых. Количество нападавших и их личности устанавливаются. Смотрите, смотрите! — взволнованно воскликнула журналистка, указывая рукой в сторону банка. — Кажется, медики начали выносить первых пострадавших!

Внимание толпы приковалось к носилкам, показавшимся из дверей банка. Чьё-то крупное тело было полностью спрятано под тёмным серебристым покрывалом.

— Жмур, — тихо произнёс оператор, и Маша вздрогнула от определения, резанувшего по ушам.

— Мы видим первого погибшего, — сообщила в микрофон журналистка, и тут медики вынесли следующие носилки.

Они, видимо, очень торопились, упаковывая покойника, и толстая, старомодная коса пшеничного цвета, покрытая красными пятнами, болталась снаружи, покачиваясь в такт движению.

— Боже мой! — воскликнула Маша, прикрывая рот ладошкой. — Это же девушка-менеджер! Какой ужас!

— Вы знали погибшую? Были клиентом банка?

Журналистка быстро обернулась и вцепилась Маше в руку. Объектив камеры нацелился ей в лицо.

— Да, была, — проговорила Маша, провожая взглядом носилки. — Я говорила с ней вчера. Она… — Неожиданный спазм сковал горло. — Она была… такая молодая… — Слова давались с трудом, в голове зашумело. — И улыбалась мне…

После этих слов Маша разрыдалась.

— Не снимайте… Не надо. — Она уткнулась лицом в грудь Готтлиба, нежно обнявшего её.

— Мы видим неподдельное горе одной из клиенток банка! — сочувствующим тоном проговорила корреспондентка. — Какое несчастье! Страшная трагедия унесла жизнь молодой женщины! Мы продолжаем следить за горячими событиями! Оставайтесь с нами! — Она с облегчением выдохнула, убрала микрофон и обратилась к оператору: — Как я смотрелась в кадре? Тёмных кругов под глазами не было? А вы чего сразу нюни распускать? Никогда трупов не видели? — Она с саркастической усмешкой глянула на Машу. — Такое интервью испортили. Может, успокоитесь и придёте к нам вечером на ток-шоу в прямом эфире? Будем обсуждать сегодняшнее происшествие.

— Никуда я не приду, — всхлипнула Маша. — Это отвратительно — делать из трагедии развлекательное шоу. Пойдём отсюда, — обратилась она к Готтлибу.

— А людям нравится! — крикнула ей вдогонку девушка. — У нас знаете, какие рейтинги!

— Тем отвратительнее и страшнее, — прошептала Маша, всем телом прижимаясь к Готтлибу и протискиваясь сквозь толпу.

Праздные зеваки остались позади, а Маша не спешила выбираться из крепких, успокаивающих объятий. Безвольно болтающаяся пшеничная коса всё стояла перед глазами, когда Готтлиб сказал:

— Это их работа.

— Чья? — Маша очнулась и высвободилась из рук рыцаря.

— Райнера Штольца или Мартина Вебера.

— Да ты что? Не может быть! — воскликнула Маша. — А как же ограбление в Самарканде?

— Они разделились. Один действовал там, другой — здесь.

— Неужели это всё из-за моей подвески⁈

— Не сомневаюсь, — ответил Готтлиб. — Дитмар Леман наверняка держал с ними постоянную связь и сообщил номер ячейки и отделение банка. Но так как эту информацию он получил перед свадьбой, и похищение заграждающей печати было возложено на него, соратники спокойно ждали успешного завершения операции, планируя ограбление в Самарканде. Как только Дитмар перестал выходить на связь, они поняли, что с ним что-то произошло, и наладили наблюдение за тобой.

— Как? — Маша всплеснула руками. — Мы с тобой жили в уединённом особняке. Я не заметила ни одного незнакомого человека в округе.

— Не знаю, как, но они точно знали, что вчера ты ездила в банк, — серьёзно сказал Готтлиб. — И по их предположению, чтобы снова положить в сейф подвеску.

— Телефон! — Маша вспомнила о кнопочном аппарате, лежащем в бардачке. — У Кирилла в вещах был странный телефон! Какой-то мужчина звонил на него и говорил по-немецки! Там наверняка встроен маячок! Получается, они знают, что я сейчас нахожусь здесь?

— И знают, что заграждающая печать у тебя, ведь её не оказалось во взломанном сейфе, — кивнул Готтлиб.

— Скорей! Надо избавиться от телефона!

Маша бросилась к машине, вытащила из бардачка аппарат и швырнула его в ближайшую урну для мусора.

— Надеюсь, теперь они не смогут следить за мной, — проговорила Маша. — Если только они не крутые хакеры или работники спецслужб с доступом к моему смартфону. Хочется верить, что это не так, иначе нет смысла прятаться. Поехали домой.

— Думаешь, они не догадаются, что ты его выбросила? — спросил Готтлиб.

— Точно! — Маша хлопнула себя по лбу. — Обязательно догадаются. Но мы их поводим за нос какое-то время.

Она решительно вынула аппарат из урны и потащила Готтлиба за собой к остановке общественного транспорта.

— Придётся прокатиться одну остановку в троллейбусе, чтобы оставить телефон между сиденьями. Пусть знают, что я разъезжаю по городу. А у нас будет время заскочить в квартиру, взять необходимые вещи и устроиться в какой-нибудь неприметной гостинице. Готтлиб! — Она повернулась к мужчине и заглянула ему в глаза. — Я только теперь осознала, в какой опасности нахожусь. Эти люди действуют жёстко и хладнокровно, не считаясь с человеческими жизнями. А ведь я ещё не поблагодарила тебя за своё спасение. Спасибо! — Маша обхватила руками голову рыцаря, наклонила его к себе и поцеловала в щёку.

— Я лишь скромный исполнитель, — смущённо ответил Готтлиб. — Благодарить надо брата Иоганна и того,