Шрифт:
Закладка:
Снова пляски. Он давит, я отступаю. На один шаг противника мне приходится делать четыре своих. Мечусь туда-сюда шустрой белкой. Уворачиваюсь, уклоняюсь, отпрыгиваю… Пропускаю в лицо. Кувырком по земле — и подскакиваю, чтобы тут же метнуться в сторону, уходя от очередного удара. Молчун взвинчивает темп. Тянуть больше нельзя.
Дожидаюсь его новой атаки, ухожу от неё отскоком назад, поворачиваюсь к противнику боком, чтобы тот не заметил, как с другой стороны моя рука лезет под пояс штанов и срывает оружие. Стрелка в пальцах — сжимаю острие между большим и указательным. Замахиваюсь правой, дальней от Молчуна рукой, словно собираюсь ударить.
Бросок! Метательный снаряд чудным хвостатым жуком проносится ту сажень, что разделяет нас с предзом и с жадным чавком впивается в бедро Молчуна. Только нитки остаются снаружи. Попал!
Впрочем, что промахнуться, что увернуться на таком расстоянии было без шансов. Притихшая было арена мгновенно оживает. Крики, смех, частые хлопки рук. Свиста, которого я боялся, не слышу. Местная публика не сочла хитрый ход за подлость. В поединке все средства хороши — хоть кусайся, хоть бей между ног, хоть глаза выковыривай. Важна только победа. И зрелищность. Я смог удивить зрителей, а значит порадовал.
Левая штанина Молчуна мгновенно краснеет. Увы, крупную жилу разрезать не вышло — уходящие вместе с кровью силы покинут его не скоро — но хромота моему противнику обеспечена. Предз, охнув, хватается за ногу. Добивать! Срочно!
Бросаюсь к раненому противнику. Удар! Удар! Удар! И снова он всё принимает на руки. Усиливаю нажим. Сейчас или никогда! Арена ревёт.
Замахиваюсь, чтобы со всех сил влупить с правой — как выяснилось, этот удар у меня по-настоящему могуч…
Йок! Увлёкся, проспал. Внезапный прыжок Молчуна валит с ног. Миг — и я на земле. Предз на мне — прижал телом, пытается локоть левой руки вдавить в горло.
— Идиот! — шёпотом шипит он сквозь стиснутые зубы. — Я давал тебе шанс. Ты мог выжить.
Но как же… Где «гнида», где «тварь», где «мелкая мразь»? Где та ненависть, которую я слышал в его словах, проходя мимо клетки бывшего товарища по отряду?
Пробую выскользнуть, вывернуться, отпихнуть — бесполезно. Смог лишь сбросить его локоть с горла. Молчун с лёгкостью перехватывает метнувшиеся к его лицу мои руки. Правая уже прижата коленом к земле, левая отведена в сторону. Получаю лбом по носу. Вот и первая кровь.
Моя кровь. Его летит в разные стороны. Молчун выдернул из бедра мою стрелку, и та, зажатая в кулаке предза, приближается к моему плечу.
— Загоню под сустав. Это станет концом поединка.
Губы Молчуна не шевелятся. Звук идёт из-за стиснутых челюстей. Слова невнятны, но смысл не понять невозможно. Неужели, это всё?
Наконечник метательной стрелки упирается в кожу на стыке плеча и ключицы. Упирается и… застывает. Молчун давит — на красном лице напряжение. Бесполезно. Моё тело, словно окаменело в этой конкретной точке. Глаза предза на выкате. Удивление, страх, обида.
— Да к йоку!
Это выдохнуто уже громко, в сердцах.
Локоть, лоб, кулак, снова локоть! На моё лицо обрушивается град тяжёлых ударов. Мир поплыл… Воля, силы и разум по очереди покидают моё распластанное на земле тело.
— Бой окончен! Побеждает Молчун!
Голос ведущего ловит улетающее сознание за хвост и возвращает обратно.
Я проиграл… Это конец.
Но встать на ноги силы находятся. Молчун уже отошел в сторону. Не смотрит на меня.
— Ждём решения уважаемых судей. Достоин ли Смертик второго шанса?
Я знаю ответ. И пусть зрители рукоплещут мне сколько угодно. Решение уже, считай, принято. Мне остаётся только, гордо вскинув подбородок, упереться ненавидящим взглядом в Мехмеда.
Петух уже держит кулак с пальцем вниз. И гаду наплевать, что зрители с ним не согласны. Арена ревёт. На лице мужеложца триумф. Он даже встал с кресла.
Интересно, как будут меня убивать? Молчун ранен. Ему дадут меч? Стража схватит меня, будет держать?
Но, что это… Синий лорд тоже поднимается с кресла. Поворачивается к Мехмеду, что-то говорит и резко вскидывает руку со сжатым кулаком.
Палец синего смотрит вверх!
Трибуны поддерживают решение Аль-Фатхца восторженным рёвом.
Надежда…
Зелёный и жёлтый встают одновременно. Лорды смотрят не на меня. Их взгляды обращены на Мехмеда. Звучат какие-то, не слышные мне, слова — и руки с выставленными из кулака пальцами вскинуты.
Вскинуты вверх! И руки, и пальцы! Я жив!
Арена ликует. Никто здесь прежде не видел подростка, дерущегося так как я. Зрители только за — посмотреть на другие бои с моим участием. Их можно понять. Но лорды… Неужели, Верхан? Кажется, тот позор, про который он говорил, вышел боком Мехмеду.
Я спасён! И теперь спасён точно. Свершилось!
Ло 3
— Всё, снял связку. Можно, — убирает с моего плеча руку Ебор.
Ну вот и свобода.
— Пойдём, сын мой, — тянет меня к себе сквозь барьер Брат Ольмо. — Жемчужины получишь вместе с браслетами. Сейчас принесут.
Последнее сказано моему конвоиру. Я же смело шагаю к храмовнику. Теперь можно. Нога натягивает мембрану, и та поддаётся, как и в случае с преодолевшей барьер чуть раньше рукой. Стопа, голень, бедро, грудь, лицо… Я на Тверди!
Что это⁈ Картинка перед глазами на миг пропадает и вновь появляется. Где я⁈ Куда делись Брат Ольмо и горный разлом? Я в совсем другом месте. Окружённая каменными стенами земляная площадка. Поверху трибуны с орущими зрителями. Напротив какой-то мужчина с разбитым лицом в серой однотонной жилетке и в такого же цвета штанах. Его руки со сжатыми окровавленными кулаками подняты вверх, голова, наоборот, чуть опущена. Я бросаюсь в атаку.
О, звёзды! Так я же в Китаре! Мальчишка дерётся с… Я вспомнил противника. Это — Сепан, один из товарищей носителя, с которым он успел сблизиться во время плавания к Порогу. С ними третьим ещё был один здоровяк. Постоянно болтали.
Но как⁈ Как⁈ Я же смог пройти сквозь барьер? Почему меня выкинуло? Чем тот пояс отличается от этого? Я ведь ранее уже перебрался на Землю в теле источника…
Дно вселенной! Неужели, всё дело в мальчишке? Наша связь не дала мне покинуть тот пояс, где остался носитель? Это единственное,
