– знать, что я не смогу позвонить ему и поделиться хорошими новостями. Его смерть стала одним из самых важных – самых эмоциональных и глубоких – событий в моей жизни. Мне очень хотелось, чтобы кто-нибудь спросил: «Каким был твой отец?» Увы, кроме близких друзей и членов семьи, никто ни о чем не спрашивал. То ли потому, что не знали как, то ли считали это невежливым, то ли не догадывались, что я хочу поговорить, то ли боялись, что, если я отвечу, они не будут знать, о чем говорить дальше.

«Судить о человеке легче по его вопросам, чем по ответам», – писал мыслитель девятнадцатого века Пьер Марк Гастон де Леви-Леран, и все же он умолчал о том, какие именно вопросы следует задавать. Рекомендации дала наука: спрашивайте других об их убеждениях и жизненных приоритетах. Спрашивайте их о жизненном опыте. Спрашивайте о том, что они чувствуют, а не о фактах. Сформулируйте вопросы так, чтобы они были более глубокими. Задавайте дополнительные вопросы. И по мере того как люди раскрывают свои уязвимые места, расскажите что-нибудь о себе. Это гораздо менее неловко, чем вы себе представляете. Это гораздо увлекательнее, чем вы думаете. И это может привести к подлинному единению.

Однако для эмоций порой трудно подобрать слова, и поэтому мы выражаем чувства не вербально, а телом, голосом, вздохами и смехом. Как стать эмоционально грамотными слушателями, если люди не выражаются ясно и четко? Как распознать уязвимые места, если мы говорим обо всем, кроме того, что чувствуем?

Глава 4

Как услышать эмоции, которые никто не озвучивает?

«Теория Большого взрыва»

Первоначальный замысел «Теории Большого взрыва», в конечном итоге ставшей одним из самых успешных ситкомов в истории, был довольно прост: давайте снимем шоу о группе нелепых гениев, которым трудно общаться с другими людьми, если те не говорят по-клингонски или им не заходят шутки о квантовой механике.

Идея пришла в голову создателям ситкома Биллу Прэди и Чаку Лорри в 2005 году во время мозгового штурма. Прэди попал в Голливуд кружным путем – прежде чем объединиться с Лорри, ветераном телевидения, знаменитым «королем ситкомов», он работал инженером-программистом. Они засели за концепцию для нового шоу, и Прэди вспомнились чудаковатые и очень интересные персонажи, с которыми он пересекался в бытность программистом. Один парень блестяще писал программы, но совершенно не разбирался в том, как общаться с людьми. Всякий раз, идя в кафе обедать, он тратил целую вечность, прикидывая, сколько дать на чай официантке. «Он рассуждал примерно так: “Ну, она мне улыбнулась, так что, полагаю, я должен увеличить чаевые на два процента, впрочем, она долила нам воды лишь один раз, и значит, следует вычесть три процента, только я не знаю, как объяснить тот факт, что она немного флиртовала, хотя и забыла мое имя”, – рассказывал Прэди. – На оплату счета уходило минут двадцать. У него в голове не укладывалось, как включить в свои расчеты человеческий фактор».

– Никогда не видел ничего подобного по телевизору, – заметил Лорри. – Может, и получится!

Они принялись придумывать сюжеты и прописывать персонажей. Программистов забраковали сразу как слишком скучных (те только и делают, что пялятся в мониторы) и решили собрать группу молодых физиков. Такие люди прекрасно разбираются в приближении Борна – Оппенгеймера и коте Шредингера, зато теряются в общении с девушками или совершенно утрачивают самообладание, если кто-нибудь займет их любимое кресло во время просмотра «Звездного крейсера “Галактика”».

Каждый физик был нелеп по-своему. Главный герой, Шелдон – чопорный, с аналитическим складом ума и эмоционально невежественный, практически невосприимчивый к чувствам других и не способный выражать свои собственные. Сосед Шелдона по комнате, Леонард, мечтает завести подружку, но настолько социально неприспособленный, что пригласил девушку поесть с ним блюда индийской кухни, объяснив, что «карри – натуральное слабительное». Другой персонаж, Радж, всякий раз в присутствии женщины теряет дар речи. Четвертый, Говард, скорее инженер, чем физик (за что остальные его презирают), зато говорит по-клингонски и немного по-эльфийски и может похвастаться богатым репертуаром пошлых фраз для съема. Самое главное, персонажей объединяла бы полная социальная некомпетентность, склонность неверно истолковывать эмоции других и неумение выражать свои собственные чувства. Это был бы сериал о том, как даже самые умные люди испытывают огромные трудности в общении с другими людьми.

Лорри и Прэди представили идею руководству студии еще до того, как написали первый сценарий. Всем понравилось. Такие оригинальные персонажи! Заказали пилотную серию. Однако, едва сценаристы взялись за первый эпизод, возникла проблема: «Ситком успешен лишь в том случае, если знаешь, что чувствуют персонажи», – пояснил Прэди.

Действие в ситкоме развивается быстро, шутка за шуткой, сюжетный поворот за поворотом, и для успеха зрителям необходимо понимать эмоциональное состояние каждого персонажа, едва он появляется на экране. Более того, «зрители должны сразу считывать эмоциональные отношения между персонажами, – сказал мне Прэди. – Они должны знать, ссорятся ли два человека потому, что ненавидят друг друга, или потому, что любят, или же притворяются, что ненавидят друг друга, а на самом деле влюблены». На телевидении эмоции – все. «Эмоции должны быть очевидны», – подчеркнул Прэди. Иными словами, для аудитории крайне важно «услышать» чувства персонажа, даже если эмоции не высказываются вслух. В связи с этим возникла сложная проблема, потому что персонажи «Теории Большого взрыва» были прописаны таким образом, чтобы плохо выражать свои чувства. Шелдон, например, рассматривал эмоции как досадную помеху и верил, что лучший способ успокоить друга – указать на то, что «у тебя впереди целая жизнь, полная неверных решений». Леонард мог объяснить E=mc, однако не понимал, почему человек расстроится, если другой прочтет его личный дневник. Подобные недоразумения и составляли основу шуток в сериале. Но как написать убедительный сценарий, если персонажи не способны показать, что чувствуют?

Можно было просто заставить их говорить о своих чувствах – рассказывать, а не показывать. Однако такой подход трудно воплотить. «Можно, конечно, написать диалог типа: “Я злюсь, что ты опаздываешь на ужин!” – поделился со мной Прэди. – Только в реальной жизни никто так не разговаривает». Люди об эмоциях не объявляют – они их проявляют. «Кто-нибудь кричит: “Я приготовил тебе ужин, можешь не благодарить!”, и именно так ты понимаешь, что он сердится», – объяснил Прэди. Психологи называют подобные вещи невербальными эмоциональными проявлениями, и именно они передают значительную долю наших чувств в повседневной жизни. «Людские эмоции редко облекаются в слова, – пишет психолог Дэниел Гоулман. – Ключ к интуитивному пониманию чувств другого человека