И ловко водрузив на жестяной поднос ещё одну миску со сметаной и тарелку с оладьями, она выскользнула из кухни следом за мужем. Я, вздохнув, опустилась на стул и выжидательно уставилась на Эдвина. Тот неожиданно улыбнулся — пусть слабо, едва заметно, но мне сразу же полегчало. Однако оказалось, что я рано обрадовалась.

— У вас платье застёгнуто… неосторожно, леди Вальтайн. Позволите мне поправить?

— Что с Фрэем? — я не позволила себе отвлечься от самых важных вопросов. — И где наши дети?

Эдвин всё же поднялся и навис надо мной, возвысившись за спиной, словно мрачный ворон над свежим погостом. Мелькнувшая было улыбка пропала.

— Детей отправили в Серый приют, — сообщил он неохотно, осторожно подбирая слова. — Фрэя мы забрали, он сильно избит, но наш верный дворецкий видал удары и пострашнее. Он скоро будет в полнейшем порядке. Доктор Ли — настоящий волшебник, из его крепких рук не так просто ускользнуть на кладбище. Уже через пару часов наш смелый друг придёт в себя и будет способен перенести путь в Крапиву без особых страданий.

Быстро и ловко Эдвин застёгивал крошечные пуговки у меня на груди, и, клянусь, в этом не было даже намёка малейшую фривольность. Он едва ли замечал, чем заняты его пальцы. Похоже, эти целомудренные прикосновения ко мне его просто-напросто успокаивали.

Я порывисто развернулась и едва ли не силой усадила милорда обратно на стул.

— Лорд Морроуз… поешьте. Силы вам ещё точно понадобятся.

— Да, конечно, — он покладисто согласился, напряжённо глядя куда-то поверх моей головы, и даже кивнул. Но так и не пошевелился.

Пришлось и в самом деле брать всё в свои руки. Художественно украсив край яркой тарелки сметаной, плюхнула сверху россыпь яркой малины и мрачно нахмурилась:

— Покормить вас, Эдвин? Я ведь могу!

И снова — тень улыбки на его бледных губах. Богиня, как же мне его жаль! Боюсь только проявления жалости этот хмурый гордец не оценит.

Между тем, оладьи Оливии оказались чудесны: мягкие, пышные, с хрустящей корочкой и аппетитными дырочками по краям. Я и не думала, что так голодна, пока их не попробовала.

— Оливия, верно, работала раньше кухаркой? — поинтересовалась я, чтобы хоть как-то разбить затянувшееся молчание.

— Она бывшая воровка, — безжалостно ошарашил меня милорд. — Одна из лучших за всю историю королевства. Настоящий талант в своём деле. Дважды приговорённая к многолетнему заключению в тюрьме, но помилованная личным распоряжением короля Алистера.

— А вы умеете выбирать друзей, — только и смогла выдохнуть окончательно потрясённая я.

— Вы правы, — Эдвин тихо вздохнул и всё-таки потянулся к тарелке. Не рукой, разумеется, вилкой. Некоторые умудряются оставаться милордами и на кладбищах и погостах. — Фрэй когда-то был беспощадным грабителем и, кажется, даже убийцей. Ваша подруга Люси — бывшая городская проститутка. Оливия — вот воровка. И все же они — самые близкие мои люди.

— Я отлично вписываюсь в их живописнейшую компанию, — невесело усмехнулась я, наливая заваренный кофе в самую простую глиняную чашку. — Круглая сирота, дочь разорившегося пьяницы, бездомная…

— Вы особенная, Адель, — тут же легко возразил мне Эдвин. — А может, и нет. Главное ведь — не титулы, статус и даже не общее прошлое. Главное — верность одним и тем же идеалам и готовность в трудную минуту без лишних вопросов протянуть руку помощи другу. Много ли ваших «настоящих» подруг помогли вам в тот день, когда вы оказались на улице?

— Только Люси, — я кивнула согласно. — Остальные лишь горестно вздыхали и выражали самое искреннее сочувствие. А потом и вовсе перестали пускать меня на порог. Дворецкие любезненейше сообщали, что хозяев нет дома…

— Все верно, леди Адель. Крапива всегда была открыта для тех, кто попал в трудное положение. Как и дом доктора Ли. Как и Чертополох, кстати.

— Я поняла вас, милорд, — пригубив свой кофе с молоком, я тихо вздохнула. — Главное, не то, что снаружи, а то, что внутри.

Он снова взглянул на меня очень странно и отодвинул полупустую тарелку. Снова плохо поел! Ну вот что мне с ним делать? Буду собственноручно кормить. Когда у нас всё наконец-то уладится…

Фрэй пришёл в себя уже через четверть часа, о чём нам сообщил радостный Миха, робко заглянувший на кухню. Хоть какая-то добрая новость. Эдвин сразу куда-то ушёл, мимолётно коснувшись губами моей макушки, а я осталась хозяйничать. Осмотревшись ещё раз, нашла полку с чистой посудой, небольшую медную раковину и над ней ржавый кран, ожесточённо плюющийся стылой водой. Выбрасывать оставшиеся за милордом оладьи показалось мне настоящим кощунством. Пришлось доесть. Нет, в следующий раз я всё же буду кормить Эдвина насильно. А иначе — очень быстро растолстею и стану круглой, как Джанетт Мантикор.

От одного только воспоминания об этой женщине и её гнусном поступке нахлынула липкая злость. Мерзкая, мерзкая предательница! Мне даже немного жаль, что я воспитывалась как леди, иначе бы я всё высказала этой гадине в лицо. Надеюсь, у меня будет такой шанс. А ведь ещё несколько недель назад у меня даже желания бы не возникло закатить скандал, теперь же… Ну и хорошо, что я больше не леди! Одичала? И прекрасно. Ни капли не жалею. Не нужны мне теперь ни балы, ни светское общество, ни ханжеские сплетни.

Вытерев чистую тарелку и поставив ее на полку, я спиной почувствовала чей-то взгляд. Медленно обернулась, увидев хозяйку дома. Оливия неподвижно стояла, сложив на груди удивительно красивые тонкие руки, опершись о косяк двери кухни и о чём-то напряжённо раздумывая. Я мигом почувствовала себя неуютно.

— Прошу прощения, я тут похозяйничала, — нервно комкая в руках полотенце, я поставила на стол немытую чашку с остатками кофе.

— Что? — вынырнув из раздумий, переспросила Оливия. — Ах, ты об этом! Спасибо, неожиданно. Леди редко берут в руки щётку и щёлок для мытья посуды.

— Я не леди, — расслабившись, я криво улыбнулась и опустила рычаг крана.

— По́лно, Адель! — Оливия сладко улыбнулась. — Самая настоящая леди, поверь, я многое повидала. И многих. Ну, ничего, теперь тебе будет полегче без детей. Крапива полностью в твоём распоряжении.

На лице жены доктора читалось человеческое любопытство. Она разглядывала меня, словно диковинную зверушку. Ещё пару недель назад я бы страшно оскорбилась. Да как она смеет! С виду приличная