свистом разрезая пустоту, два костяных клинка богомола приближаются к лицу Николая, чтобы отправить его за грань. За грань, которая давно уже не страшит его, потому что с приходом Сопряжения он, наконец, понял слова отца.

Тем сильнее было удивление Тая, когда новый товарищ, встреченный посреди хаоса и разрухи, повторил ту же мысль другими словами. Там, в деревне амишей, когда ветра Вальторы срывали крыши, а разряды молний сжигали траву дочерна.

«Именно поэтому я не боюсь ни тебя, ни твоего дома, ни всей вашей вшивой компашки чужаков с далёких планет. Я уже умер, и мне нечего страшиться… Мёртвым неведом страх, и будь уверена, мы заберём вас с собой».

Так сказал Егерь, и в тот момент Николай понял, что он навсегда обрёл своего брата по духу.

С беззвучным вздохом он призывает свою классовую способность, открывшуюся на ступени B. Мгновение, и вокруг него вспыхивает серебристое сияние, обволакивая всё тело призрачными пластинами брони.

Доспех Бушидо, фантомная броня самурая отливает жемчужным блеском, словно сталь, омытая лунным светом. Изящные линии и грани складываются в тончайший узор, притягивая взгляд. Само воплощение красоты и совершенства, рождённого многовековой традицией.

Костяные клинки безвредно гремят о возникшую преграду, не в силах пронзить её. Метаморф беснуется, обрушивая на барьер шквал ударов. Мечника это словно ни капли не трогает.

Он погружается в состояние глубокого медитативного транса. Разум очищается от эмоций и посторонних мыслей, всецело сосредотачиваясь на контроле тела и арканы. Фантомный доспех действует как щит, оберегая своего носителя от внешних воздействий.

Регенерация ускоряется в разы. Раны затягиваются на глазах, сухожилия срастаются, а яд стремительно нейтрализуется арканой, текущей по венам. Тело мечника буквально исцеляется, клетка за клеткой восстанавливая повреждения. Новая кисть формируется на месте обрубка.

Одновременно с этим Николай активирует Гидрокинез. Он призывает влагу из воздуха, из каждой молекулы вокруг. Тончайшие нити водяного тумана просачиваются сквозь призрачные пластины и собираются внутри доспеха. Капля за каплей они сливаются в однородную студенистую массу, пронизанную сверкающими жилками льда.

Тай продолжает сосредотачиваться, не обращая внимания на Ехидну. Всё его существо занято накоплением критической массы замёрзшей воды. Он закручивает её внутри брони вихрями и спиралями, уплотняя до предела. Призрачный доспех начинает едва заметно вибрировать от сдерживаемого напряжения.

Голос мужчины, бесстрастный, размеренный, звучит на фоне неживой атмосферы далёкой планеты:

— Когда-нибудь я непременно умру. Но не сегодня. И не от твоей руки.

А в следующий миг Николай распахивает глаза и встаёт одним плавным движением. Фантомная броня на кратчайший миг становится абсолютно нематериальной и в тот же момент высвобождает всю накопленную мощь.

Воздух взрывается миллиардами ледяных игл. Они разлетаются во все стороны смертоносным веером, но большая их часть устремляется к ошеломлённой Ехидне. Она даже не успевает отреагировать, как её накрывает волной леденящего холода.

Метаморф отлетает назад, пронзённая сотнями ледяных спиц. Их острия глубоко впиваются в плоть, пробивая хитиновую броню, словно бумагу. Стылый воздух затекает в раны, сковывая внутренности коркой инея.

Враг заходится пронзительным криком и пытается содрать с себя образовавшийся лёд. Тщетно. Холод неумолимо распространяется по телу, замораживая мышцы и связки. Движения твари замедляются, становясь всё более неуклюжими и скованными.

А фантомный доспех вновь обретает материальность, облекая фигуру Тая непроницаемой бронёй. Мечник делает шаг вперёд, и Водяной хлыст рывком вкладывает в его ладонь упавший меч. Он улыбается самыми уголками губ — холодно и безжалостно.

— Сколь бы сильны они ни были, чудовища не нужны этому миру, Амелиа. Ему нужны люди.

Бой разгорается с новой силой, но на этот раз Ехидна лишь отчаянно защищается, едва успевая уворачиваться от серебристых росчерков. Тай теснит её, как неумолимый шквал, без устали обрушивая на врага потоки льда вперемешку с режущей сталью.

Вот противница бросается вперёд, занося костяные клинки, но те бессильно лязгают о призрачные пластины в миллиметрах от кожи мечника. Тай контратакует одним слитным росчерком. Фреоновый вихрь метёт пространство, оставляя морозные узоры на разбитом камне неизвестной планеты.

Остриё распарывает грудную клетку Метаморфа, и она с криком подаётся назад. Пытается достать противника хвостом, но тот увязает в наслоениях воды, мгновенно промерзая. Пойманная в ловушку собственной ярости она едва замечает рывок мечника.

Тай в один шаг оказывается рядом и пронзает Метаморфа навылет. Ледяные косы по спирали закручиваются от локтей мечника, вспарывая бока Ехидны. Николай выдёргивает лезвие и бьёт снова, метя под рёбра. Поток арканы вдоль клинка заставляет вспыхнуть узоры на призрачных доспехах.

Амелиа захлёбывается криком и пытается отмахнуться ставшими вдруг неуклюжими лапами, но Николай уже крутится вокруг неё и хлещет Водяными хлыстами. Струи воды закручиваются штопором, с рёвом высверливая в грудине противницы аккуратные дыры.

Ехидна визжит от боли, но не думает сдаваться. Крутанувшись волчком, она швыряет в человека заряд ядовитого аэрозоля. Ядовитые брызги застывают в воздухе морозными каплями, не причиняя вреда.

Николай хмыкает и подзывает к себе Ледяные косы. Прозрачные клинки послушно вспыхивают вокруг него смертельным веером. Мечник разворачивается прыжком и рубит на излёте. Лезвия свистят, разрезая пространство в опасной близости от шеи девушки.

Амелиа сдаёт. По её телу змеятся глубокие порезы, конечности источают слизь вперемешку с кровью. Она шипит и рычит, пытаясь контратаковать, но удары выходят скользящими, неточными. Сил почти не осталось.

А Николай только усиливает напор. Он кружит вокруг Метаморфа вихрем, то исчезая, то вновь возникая за спиной. Призрачные клинки свистят в воздухе, безжалостно отсекая лишние конечности. Тай бьёт без устали, пока запас его арканы стремительно пустеет.

— Это за меня! — выдыхает он, всаживая лезвие катаны в брюшину врага.

Ещё один веер клинков стёсывает хитин Ехидны, словно масло. Она шипит, отшатываясь, но не успевает. Николай уже вбивает меч ей под рёбра, пока одна из Ледяных кос пригвождает её стопу к почерневшему камню.

Метаморф сгибается пополам, хватаясь за рукоять. Из её груди вырывается фонтан крови. Она хрипит, булькая розоватой пеной, но даже сейчас пытается достать обидчика вновь сформированной лапой.

Тай реагирует молниеносно. Выдернув клинок одним рывком, он вращает его веером, раскручивается волчком и рубит широко, от души. Хитиновая броня трескается с омерзительным чавканьем. Липкая слизь, вперемешку с внутренностями, плещет из рваной раны.

— Это за Алехандро! — горечь сквозит в глухом рыке.

— Почему… — сипит она. — Почему?.. Я… должна… была… спасти….

Вместо ответа мечник атакует.

Хлопок телепортации уберегает её от смерти, но в новой точке тварь достаёт Кипящий гейзер, пробивая её навылет. Сквозная рана стремительно промерзает, создавая бликующий налёт на её хитине.

Рывок, удар, и вновь