Вообще, это заклинание называлось весьма величественно: «Приказ повелителя эфира». В прошлом его использовали мои предки для запечатывания эфира внутри тел посланников или же провинившихся. В последних, чтобы те больше не нарушали приказов главы. Эту технику мне показал отец, но она была, как он сам признался, в урезанном виде. Я применял её на «гвоздичках», я баловался ею с Юлей, я подселил одну из версий этого «приказа» или же симбионта Лене, когда мы с Цербером ушли в поисках точки связи… И я знал, что потенциал этой способности раскрыт лишь частично.

Мы с отцом в последнюю встречу о многом болтали, в том числе и об утерянных и забытых техниках, и о «приказе» этом тоже. И, как выяснилось, эта штука войдёт в число одних из сильнейших и опаснейших магических техник в мире. Особенно если я стану Верховным Архимагом. Я могу подселять эфир в тело другого человека и задать ряд команд. В чём-то это похоже на современное программирование, только несколько сложнее. Есть свои нюансы…

Эфир будет растворяться и терять свою силу, если магическая сила оппонента выше. То же самое касается и воителей. Если я сейчас на пятом ранге, а те, кому я подселяю «приказ», будут шестого, то меньше чем через сутки связь с этим человеком оборвётся, и я потеряю возможность влиять на него. Влияние может быть как защитным, так и атакующим. Дал команду слушаться или никому не говорить о том, что увидел, — и всё. При нарушении приказа эфир разольётся из этой небольшой магической сферы и атакует нарушителя. С защитным приказом всё намного проще. Подобных ограничений нет. Думаю, вскоре такая штука появится и у всех моих соратников.

Из основных минусов этой техники: затраты на её создание и поддержание в активном состоянии. «Гвоздички», бедные, там наверняка ощущают себя отвратно. Я сейчас очень далеко и не могу поддерживать внедрённое в их тела «атакующий» приказ. Он как пить дать безобразничает… И я его ещё составил столь криво и с таким огромным количеством ограничений, что высока вероятность потерять с ними связь. Тогда мне останется лишь надеяться, что их силы Воителя хватит на борьбу с шариками эфира.

Пока что мне удаётся поддерживать в «гвоздичках» печати, которые не дают эфиру разлиться по их телам ядом, но с каждым днём делать это становится всё тяжелее.

В общем, за «жертвами» подобных техник нужен глаз да глаз…

— Давай продолжим.

— А что вы делаете, господин? Что это за «симбионт» такой? — сказал рулевой на сносном русском.

— Симбионт — это духовный помощник. Помогает мне спасать верных мне людей или убивать предателей, которые ослушиваются моих приказов.

Я вновь положил руки капитану на голову и продолжил связывать свою энергию с его головным мозгом.

Мужчина был неодарённым. Искра в нём тоже не пробудилась. Убить его сможет и капля эфира, но я бы хотел, раз уж выпала возможность, попробовать соединить энергию с мозгом, чтобы капитан умер сразу, как попытается сдать меня. Хотеть хотел, а как сделать — не знаю. Полчаса провозился до этого… И сейчас как ни пытаюсь, а взаимосвязи сделать не выходит. Это через псионику делать нужно, через связку с чтением мыслей, а у меня в этой области знаний не хватает… Ладно, оставлю как простую капсулу с ручной активацией.

Эх-х, предки могли такое, а я — нет. Ну, ничего. Главное, есть куда расти. И рулевому правду можно не говорить. Пускай думает, что за предательство симбионт убьёт его. Так вернее служить будет. Ограничений лишних ставить не буду, всё равно я не собираюсь за ним сутки напролёт следить. С «гвоздичками» это ещё имеет смысл, а здесь… Пойму, что свалил или предал, — связь оборву, защиту с эфирной сферы сниму и пусть помирает.

— Готово. Всё, теперь, если предашь меня, расскажешь обо мне кому бы то ни было, будешь действовать мне во вред намеренно, то запустится обратный отсчёт. Защитный покров симбионта исчезнет в течение десяти минут. Затем смерть. Быстрая, но очень болезненная. Держи телефон, — кинул ему один из закупленных давным-давно телефонов с подставной симкой, роумингом и всеми прочими прелестями. — Там вбит мой номер. Присылай сообщения, если что-то интересное случится. Найди какую-нибудь берлогу в Стамбуле и сиди тихо. Жди связи.

Надо бы его по-хорошему сразу в Россию отправить, но сейчас не до этого. Да и рейсов из Османской империи к нам не летает.

Я дал команду подниматься и, как только подлодка всплыла, заставил капитана шустро эвакуироваться. Сам при помощи Фомы быстренько переместился на берег, не намочив одежду, и стал смотреть на то, как борется с течением капитан.

— Выплывет, — подытожил я и скомандовал Фоме прятать подлодку.

Он, конечно, мою просьбу выполнил, но, когда вернулся весь мокрый, злобно уставился на меня. Видимо, одну из норок нашего изломовладельца затопило…

— Пи-пи-пи! Пи-пи! Пи-пи-пи-пи! — недовольно махал он лапками, возмущаясь и заявляя, что ничего из воды больше к себе тащить не будет.

— Только в крайних случаях, лейтенант. Кстати, нас заметили…

— Пха… Кхе-кхе… — выплёвывая солёную морскую воду, на берег выбирался наш бравый капитан.

— Отдышался? А теперь посмотри направо… — с улыбкой сообщил я невольному подчинённому.

— Да чтоб у меня булгур вечно подгоревшим был, — странно выругался он, видя, как в предрассветных сумерках воссияла огнями сторожевая вышка и лучи света от мощных прожекторов осветили место, где была подлодка.

Мы довольно близко к Стамбулу «припарковались». Отсюда километров десять до его окраин. Сейчас в одном из городов-спутников со стороны Балканского полуострова.

Вдалеке послышалась сирена. Приплыли… Непонятно, там гарнизон, морская база или ещё что?..

— Сюда.

Мы подошли к старенькому каменному дому с причалом и скрылись за его стеной от света прожекторов, что начали водить лучами по побережью.

— Вот велосипед, вон там город. Езжай и не попадайся, нелегал. Найди место, где сможешь отсидеться.

Я попрощался с капитаном и вместе с Фомой, превратившись в призрака, отправился знакомиться с величественным городом, который до сих пор так и не смогли отстроить до уровня былого могущества. Подумать только… Ещё какие-то две сотни лет назад это была столица одного из крупнейших и богатейших государств не только Европы, но и всего мира.

Византийская империя пала под натиском не только внешних врагов, тех же османов, но и внутренних. Разграбления, голод, болезни, мятежи, лжеправители, заявившие