Иешуа заметил смущение товарищей, но останавливаться было поздно. Да и нельзя – раз уж привлек к разгадке тайны, то должен поделиться сокровенными знаниями. Теперь они не только товарищи, но и сообщники.

– Думаю, вы должны узнать еще кое-что из мира чисел… Великий Тот на пластине изображен не случайно. Он учил, что все в мире колеблется, в том числе вселенная. Все проходит через цикл рождения и смерти, а затем возрождается, но уже в измененном состоянии. Даже числа. У каждого многозначного числа имеется вибрирующая основа. Чтобы ее получить, нужно сократить многозначное число до однозначного путем сложения цифр. В результате должна остаться одна единственная цифра от единицы до девятки – это и есть основа. Так вот, основой числа пятнадцать будет шестерка, а числа сорок пять – девятка. Значит, что мы имеем?

– Шесть, пять, восемь, девять, – вразнобой, но уверенно ответили товарищи.

– Правильно, – удовлетворенно заключил Иешуа. – Но с этими цифрами надо теперь что-то делать. Предлагаю подумать завтра, сейчас уже поздно…

На следующий день после ужина троица приступила к знакомому ритуалу: расселась на полу в кружок и начала изучать свинцовую реликвию Мелекора, передавая ее из рук в руки. Следующим по порядку знаком была двенадцатиконечная звезда.

На губах Иешуа заиграла едва заметная улыбка, он догадался о значении символа, но все-таки решил проверить товарищей.

– Что означает число двенадцать?

– Двенадцать месяцев в году, – без промедления сказал Иона.

– Шивтей Исраэль[98], – подумав, добавил Шаддай.

– Все верно, – согласился Иешуа, – а еще двенадцать знаков Зодиака. Влияние созвездий и планет на характер и судьбу человека, а также на земные события открыл Великий Тот. Эти знания позаимствовали халдейские, индийские и ханьские астрономы, разработав в каждой стране собственную систему астрологических мифов. Белшаццар рассказывал, что даже населяющие берега Сарматского океана[99] кельты имеют схожие представления о звездном небе. Мудрец учил, что каждое из двенадцати созвездий управляется одной планетой. Они расположены на зодиакальном круге одно за другим в определенной последовательности, начиная с Овна… Если мы расположим в каждой ячейке по порядку девять созвездий, то получим вот что…

Иешуа вставил графические символы знаков Зодиака в ячейки магического квадрата. Потом обвел те ячейки, где стояли выбранные цифры.

– Итак, девятка – Стрелец, пятерка – Лев, восьмерка – Скорпион, шестерка – Дева.

– Писание запрещает астрологию, – пролепетал набожный Иона. – Ты не забыл: «Мужчина ли или женщина, если будут они вызывать мертвых или волхвовать, да будут они преданы смерти; камнями должно побить их, кровь их на них[100]»?

– Я не волхвую, – удивился Иешуа. – Астрологи занимаются изучением влияния небесных светил на жизнь людей, а я просто ищу связь между магическим квадратом и Зодиаком. Вот же он!

И ткнул пальцем в звезду на свинцовой пластине. Иона недовольно надул губы.

Иешуа продолжил:

– Мы не знаем, кто и когда создал кодекс. Но символ Зодиака говорит о том, что эти люди изучали астрологию халдеев. Может быть, кодекс создали бавлим[101], для которых астрология за многие века жизни на чужбине перестала быть волхвованием.

Иона, кисло улыбнувшись, кивнул. Шаддаю, похоже, было все равно: тайна свинцовых пластин начинала манить его, а перспектива отыскать несметные сокровища переполняла восторгом.

– Что нам это дает? – взволнованно спросил он друга.

– Так, дайте подумать… Стрелец управляется Юпитером, Лев – Солнцем, Скорпион – Марсом, а Дева – Меркурием… Но мы находимся в Бактриане, где больше двух веков правили эллины. Значит, Юпитер – это Зевс, Солнце – Гелиос, Марс – Арес, а Меркурий – Гермес… Кодекс подсказывает, что тайна связана с именами языческих богов и указывает место, где нужно искать, – Бактриану. Ведь не случайно в обоих текстах упоминается о вероотступничестве. Ицхак сказал перед смертью, что все несчастья иврим происходили именно тогда, когда они поклонялись золотым тельцам и языческим идолам, в том числе эллинским. Сокровища Храма тоже пропали из-за предательства… А ведь было – Антиох Эпифан осквернил Храм, посвятив его Зевсу Олимпийскому и заклав на алтаре свинью.

Повисла напряженная тишина, все думали.

– Эль-элион!.. Погодите… да ведь это эллинские храмы, – обескураженно прошептал Шаддай.

5

Отряд Тахмуреса двигался по долине Самангана. Тропа то резко взбегала по склонам холмов, заросших соснами и пихтами, то спускалась в лощины, где шумели мутные ручьи.

Шли все время вдоль русла реки.

Вокруг высились покрытые редколесьем сопки со стертыми голыми вершинами и ребристыми откосами, которые тонули в осыпях. Тут и там виднелись оранжевые купола цветущих фисташек и розовые шапки багрянника. Среди камней вытягивались нежно-фиолетовые соцветия бельвалии, желтыми звездочками сверкали бонгардии. Светло-бурые венчики осоки трепетали на ветру вдоль тропы, а между ними зеленели закрученные в спираль листья унгерний, похожие на рога мархура[102].

Привыкшие к равнинам кони неохотно карабкались по каменистым тропам, косили на обрывы и недовольно всхрапывали. На одном из привалов кушаны искупались в прозрачном озерце под скалой. Вода оказалась удивительно теплой, но настолько горькой, что даже лошади не смогли ее пить, не говоря о людях.

Вроде бы торопиться некуда, но командир подгонял воинов, а короткие привалы делал только после особенно трудных подъемов, когда видел, что лошади устали.

Переночевали в седловине среди ельника, несмотря на сильный пронизывающий ветер, от которого не спасали даже деревья. Расположились так, чтобы дорога просматривалась в оба конца. Лошадей укрыли за валунами, сами повалились кто где, накрывшись шкурами. Костер не разжигали.

Тахмурес долго стоял в одиночестве, напряженно вглядываясь в покрытую ночным мраком долину.

Подошел Мадий, который, не выдержав неопределенности ситуации, решил, что пора объясниться.

– Ты не говорил про погоню.

– Что это меняет?

– Я нанимался проводником, а не воином.

– Ты стал воином, как только отряд вышел из Саманганского ущелья, разве не так? Теперь мы идем по чужой земле. Думаешь, я не знаю, что горцы враждуют из-за пастбищ и воруют друг у друга скот?

Оракзай молчал, ему было нечего возразить.

Все верно – иначе зачем он таскает по горам тяжелое копье. Угодья распределяются между племенами по жеребьевке, но бывает, что обиженный клан вторгается на чужую землю. Если кто-то гибнет, то родственники убитого не прощают смерть, и следы кровной мести тянутся за кланами из поколения в поколение.

– Хорошо, я добавлю десять дариков, – бросил кушан.

Он считал, что проводник никуда не денется, ведь его интересуют только деньги.

Утром отряд двинулся дальше.

Вскоре степняки подошли к узкой лощине. Тропа казалась ровной и наезженной. Слева высились горы Тохаликаль, справа тянулся хребет Каратава. Саманган