Шрифт:
Закладка:
Вчера она впервые за долгое время почувствовала себя в центре бурлящего событиями общества и получила массу удовольствия! Регине даже удалось познакомиться с модным режиссером Ипполитом Тумановым и одной милой молодой актрисой. Ее, кажется, зовут Наташей, и она будет сниматься в новом фильме Туманова. Регине, обычно ревнивой к чужой красоте, девушка понравилась: она вела себя скромно, чувствуя неловкость из-за напора режиссера. Наташа, видимо, еще не привыкла к подобного рода тусовкам и ощущала внутреннюю скованность. Регина с удовольствием пообщалась бы с ней поближе, но обстановка не позволила. Единственным разочарованием стало исчезновение с мероприятия мужа: он пропал куда-то, не удосужившись ее предупредить, и Регине пришлось вызвать такси…
Она завернула краны и, закутавшись в белый махровый халат, купленный в отеле во время свадебного путешествия на Мальдивы, вышла из ванной.
– Наконец-то мы соизволили закончить намываться!
Регина вздрогнула: меньше всего она ожидала увидеть Рудольфа в квартире в такое время дня. Обычно он обедал на работе или в ресторане, а сегодня вдруг решил заскочить домой.
– Рудик… – пробормотала Регина растерянно. – Ты здесь?
– Как видишь, – усмехнулся Светлогоров, и что-то в выражении его лица смутило и даже испугало ее. – Решил пообедать с женой… Если, конечно, у тебя нет более интересных планов.
– Что ты, я рада!
– Правда?
Муж вперил в нее свои пронзительные глаза цвета мокрого асфальта, и Регина почувствовала, как помимо собственной воли съеживается под его взглядом.
– Я не понимаю… – пролепетала она, инстинктивно отступая.
– Вот и я не понимаю, – кивнул Рудольф, бросая на журнальный столик несколько измятых документов. – Я на самом деле никак не могу взять в толк, зачем моей жене, которой я никогда и ни в чем не отказываю, которая одевается в дорогих бутиках и обедает в эксклюзивных ресторанах, – зачем моей жене неожиданно понадобилась кругленькая сумма в десять тысяч долларов! Эта странная женщина отправилась в банк и, не говоря мне ни слова, сняла с нашего общего счета эти деньги – неужели она думала, что я не узнаю?
Регина задрожала, словно от озноба: то, чего она боялась больше всего на свете, случилось! Конечно, Регина знала, что муж в конце месяца выяснит, куда могла уйти такая сумма денег, но надеялась к тому времени придумать подходящее объяснение. Кто мог знать, что Рудольф решит проверить свои финансы задолго до обычного срока?
– Ну, – требовательно сказал Светлогоров, не сводя неподвижного взгляда с жены, – я жду объяснений!
– Понимаешь, новая коллекция «Прада»… – едва ворочая языком, заговорила Регина, ощущая, как у нее мгновенно пересохло в горле.
– Десять… тысяч… долларов! – раздельно произнес Рудольф. – Ты сняла их позавчера и вряд ли успела скупить весь бутик, будь то «Прада» или «Дольче Габбана»! Но, даже если так, будь любезна, дорогая, продемонстрировать мне, на что ушли мои деньги!
Регину испугало не то, что муж требует отчета (он не ограничивал ее в средствах, и она могла позволить себе все на свете, кроме свободы), – она страшилась причины, заставившей Светлогорова проявить несвойственное ему любопытство. И его голос, и то выражение лица, с которым он сейчас говорил с ней, заставляли кровь Регины замедлить циркуляцию.
– Видишь ли, – почти прошептала она, – я так много купила, что они еще не успели все доставить…
– Ах, так давай позвоним в магазин и поторопим? – предложил Рудольф, снимая трубку с аппарата и протягивая жене. – Ты ведь знаешь телефон, верно? Если нет, то можно посмотреть в справочнике!
Регина судорожно придумывала очередные возражения, когда муж бросил на столик пачку снимков. Увидев, что на них изображено, Регина обмерла.
– Я полагаю, для этого у тебя также имеются разумные объяснения? – спросил Рудольф. Она не отвечала, и он продолжал. – Ты хоть представляешь, как тебе повезло выйти за меня? Знаешь, что произошло бы по завершении твоей так называемой «карьеры»? Ты, моя милая, пошла бы по рукам. У тебя нет образования, мозг – как у голубя, так что ничего в тебе нет, кроме упругой задницы и сисек, да и они через пять-десять лет потеряют товарный вид! Тебе понадобятся дорогостоящие пластические операции, а денег на них у тебя не будет, потому что ты больше не получишь от меня ни копейки. Благодари бога, что на носу выборы и развод мне сейчас не нужен. Как только я стану губернатором, а я им непременно стану, ты вылетишь из этого дома, как пробка из бутылки!
– Рудик, это вовсе не то, что ты подумал! – воспользовавшись короткой паузой в речи мужа, попыталась оправдаться Регина. – Эти фотографии…
– Ну, что – фотографии?
Он сгреб со стола всю пачку и, размахнувшись, швырнул снимки жене в лицо.
– Трахаться с каким-то слизняком, когда у тебя муж – вице-губернатор, ну не дура ли?!
– Но там же ничего такого нет! – воскликнула Регина. – Мы никогда…
– Разумеется, вы только разговаривали! Ты скромна в своих запросах: всего раз в месяц встречаешься с любовником, большего тебе не требуется, да? И не пытайся мне лапшу на уши вешать: за тобой следили, так что отпираться не имеет смысла. А со вкусом у тебя, знаешь ли, беда – мужичонка-то так себе, два раза не взглянешь!
– Выслушай меня, Рудик, пожалуйста! – закричала Регина, но Светлогоров уже вскочил с дивана. Его огромный кулак со всего размаху обрушился на скулу жены.
От удара Регина пошатнулась, и у нее из глаз посыпались искры. Второй удар свалил женщину с ног. Забившись в угол, она старалась закрыться руками от града тумаков, сыпавшихся на нее с бешеной скоростью, но спрятаться от мужа было невозможно: он находил самые незащищенные места, с нескрываемым удовольствием наблюдая за ее тщетными попытками. Когда устали руки, Рудольф, отдышавшись, принялся избивать жену ногами. Она лежала на полу практически неподвижная, лишь изредка вздрагивая от очередного пинка, но защищаться уже не пыталась.
Наконец Светлогоров выдохся. Ткнув Регину напоследок в бок носком ботинка, он презрительно сказал:
– Теперь мы сэкономим на салонах красоты: они тебе долго не понадобятся, как и твой дурацкий спортивный клуб!
Лежа на полу, она слышала звук удаляющихся шагов мужа, а затем в прихожей громко хлопнула дверь. Собственное тело казалось Регине сплошной открытой раной, а до
