— Добрый вечер, — сказал я максимально деловым тоном. — Прошу прощения за столь поздний звонок, надеюсь, не разбудил.

— Я вас слушаю, говорите, — отрывисто сказала Елена Сергеевна.

— Это вас Владимир Корнеев беспокоит, — представился я. — Не так давно мы с вами имели одну занимательную беседу…

— Ах да, здравствуйте, Владимир Викторович, — голос Елены Сергеевны стал до жути деловым. — У вас есть какие-нибудь новости по данному вопросу?

— Новости положительные, — сообщил я. — Если эта информация для вас все ещё актуальна, то мы можем назначит ь встречу, чтобы обсудить дальнейшие планы.

— Сумма изменений не претерпела? — сухо спросила она.

«А, точно, она же ещё и денег предлагала!» — вспомнил я и чуть было не отказался. Но прикусил язык. Себе мне забрать эти деньги совесть не позволит, тоже мне, блин, рабовладелец. А вот тому же Севке пригодятся. Как подъемные. Кто знает, может это ему поможет вырасти в нормального человека, а не в Милонова на минималках…

— Могу я теперь поговорить с Севой, — сказала она вполголоса, явно прикрывая рукой трубку.

— Разумеется, — усмехнулся я и передал трубку топчущемуся рядом парню. А сам вернулся в кухню, надеясь, что мой ужин ещё не остыл.

— Как же вы замечательно все придумали, Вовочка! — Наталья Ильинична прямо с порога чуть было не кинулась ко мне с объятиями. — Вот не поверишь, прямо вспомнила те денёчки, когда в «Буревестнике» кипела жизнь, дети в кружках занимались, хор репетировал… Как же хорошо, что я по не согласилась сдать помещение под склад тому ушлому типу!

— Такой и был план, Наталья Ильинична, — широко улыбнулся я. — А что, уже много народу пришло? Я думал, что мероприятие только через полтора часа начнется…

— Да нет, пока ещё немного, — махнула рукой Наталья Ильинична. — Пока только танцовщицы репетируют. И ещё Константин и Гертруда со своими ребятами. Но я уже прямо чувствую, как здесь снова все оживает. Как будто давний воздух творчества снова вдохнула!

— Вееелиал! — раздался с лестницы голос Наташи. — Ты мне нужен немедленно!

«Немедленно не могу, — подумал я. — По графику я сегодня дежурный по Наталье Ильиничне».

Я сделал Наташе «страшные глаза». Она замерла ненадолго, но быстро сообразила, в чем дело.

— Сейчас пришлю Ирку, — сказала она и умчалась вверх по лестнице. Только голос было ещё слышно. — Никуда не уходи только!

Ну да, куда же я теперь денусь?

— Володя, я тебя хотела про Гришу спросить ещё… — доверительно приобняв меня за плечо, спроси

ла Наталья Ильинична. Я продемонстрировал готовность к общению со всем возможным энтузиазмом.

Глава 11

Гертруда Валентиновна и Константин Игоревич оказались весьма колоритной парочкой, прямо прелесть, что такое. Препод по актерскому мастерству был невысоким, пухленьким, с круглой, как по циркулю, лысинкой, обрамленной внезапно густыми и и буйными кудрями. Даже закралось подозрение, что он эту свою лысинку специально выбривает, настолько чуждо она на его голове смотрелось. А круглощекое лицо выглядело так, будто он всегда хитро улыбается. Почему-то думал, что Гертруда будет большая и властная женщина, с громким зычным голосом. Ну, создалось какое-то такое впечатление по рассказам Наташи. Но нет. Она была настолько маленькая, что даже рядом с невысоким Константином смотрелась миниатюрной. Если издалека смотреть, можно подумать, что она девочка лет десяти. Но вблизи становилось понятно, что нет. Лицо у нее было миловидное, но со стервозинкой. И голос… Ох… Такой пронзительный и громкий, что вблизи от нее закладывало уши. И появлялось недоумение, как такая крохотуля может производить столько шума.

— Наташа, ты ведёшь себя неподобающе, — отчитывала Гертруда как раз в тот момент, когда я вошёл. Наташа и так высокая, а рядом с миниатюрной преподшей выглядела совсем уж дылдой. — В первую очередь я хочу тебе напомнить, что…

Голос Гертруды ввинчиваелся прямо в мозг, пробуждая дремучий какой-то рефлекс — мне немедленно захотелось спрятаться целиком под парту. И я даже поймал себя на том, что пытаюсь эту самую парту отыскать. И это я у входа стоял! И в стороне! А каково Наташе, на которую повернут «главный калибр»?

Но хрен там! Нашу Наташу так просто на место не поставишь.

— Гертруда Валентиновна, у вас когда день рождения? — дёрнув плечом, спросила Наташа.

— Какое это имеет отношение к делу? — воскликнула Гертруда.

— Я только что придумала для вас подарок, — заявила Наташа. — Я подарю вам толковый словарь. И закладку на слове «субординация».

Сидевший до этого молча в первом ряду Жан сдавленно засмеялся.

Гертруда густо покраснела.

— Ну, знаете… — она набрала в грудь воздуха, и я подумал, что надо бы срочно убрать со сцены стол и стулья. А то не ровен час она своим голосом распилит их на части.

— Девочки, девочки! — пухленький Константин влез между Наташей и Гертрудой. — Самое время выдохнуть, попить чайку, вот я печенье как раз с собой принес… Между прочим, моего производства!

— Костя, ты тоже считаешь, что пускать все на самотёк — это отличная идея? — спросила Гертруда.

— Я ещё раз хочу вам напомнить, что мы уже это обсуждали, — саркастично вздохнула Наташа и всплеснула своими длинными руками. — Ну, это был вроде как намек на то, что мы тратим время на ерунду. О, Велиал, отлично! Иди сюда немедленно!

— Что за нелепая кличка? — фыркнула Гертруда Валентиновна. — А нормальное имя у этого молодого человека есть?

— Велиал, не обращай внимания, — махнула рукой Наташа. — Она на самомо деле отличная, и понимает все ещё лучше нас с тобой. Просто иногда на нее находит…

— Наташа! — прикрикнула Гертруда.

Наташа сладко улыбнулась. И улыбка на ее инопланетном лице выглядела жутковато, как всегда.

Но неожиданно атмосфера сама собой разрядилась. Гертруда улыбнулась, села на стул и сложила руки на коленях.

— Значит так, давайте повторим ещё раз, — сказала она обычным человеческим тоном. Хоть и все равно громко, конечно. — Мы предлагаем кандидатам самим выбирать форму самовыражения, и просто смотрим. Так?

— Да! — Наташа радостно вскинула руки.

— А какие тогда будут критерии отбора? — спросил Константин Игоревич. И судя по интонации, этот вопрос уже тоже звучал.