Стар Рик словоохотливо рассказал, что на сабжект-принтере производят небольшие баллоны, в которые переливают диссоциативный электролит из цистерн, чтобы было проще транспортировать по катакомбам.

— Вы же не из полиции? — в третий раз спросил контрабандист. Окуляры его шлема отразили «Фотофоры».

— Нет, — ответил я. — Нам нужно на ту сторону границы. Проведёшь по вашему подземелью?

— То-то я думаю, чего погранцы встревожились, — ушёл от ответа Стар Рик. — Так это из-за вас.

— Хочешь сказать, что из-за вас они никогда не тревожились? — спросила Нейля.

— Ни разу, — помотал шлемом контрабандист.

— Как это?

— Вы же не менты? — снова спросил контрабандист.

— Мы биороботы, — призналась Нейля.

— Ага, ну хорошо, что не менты. Короче, автопоезд с диссоциативом приезжает в деревню в нескольких километрах отсюда. По документам жижу поставляют сельчанам. Но там автопоезд встречает браток мой, Ханти, и вводит новые координаты. Цистерны катятся сюда, в заброшенный город.

— Разве пограничные дроны пропустят целый автопоезд с цистернами?

Окуляры Стар Рика хитро блеснули:

— У нас серьёзная крыша. Эти люди выдали Ханти программку, которая метит все машины как разрешённые для доступа к зоне границы.

— Странный ты контрабандист, — усмехнулся я. — Ты зачем нам всю схему рассказываешь?

Тон голоса контрабандиста резко поменялся. Не хихикая и не суетясь, проговорил:

— А затем, ёп твою мать, что если хочешь на ту сторону, то плати штуку баксов. Этим тоннелем владеют серьёзные люди из Казани, Москвы и Парижа.

— А зачем нам ты? — спросил я. — Сами дорогу найдём.

— Заблудитесь. Федеративные повстанцы тысячу километров катакомб накопали. А если и не заблудитесь, то, ёп твою мать, на той стороне тебя встретит бригада кочевников, с пушками и роботами. Настоящими, а не «био». Они тебя взорвут, и не спросят, кто ты такой.

Я засмеялся:

— Взорвут? Это мне знакомо.

— Договорились? — спросил Стар Рик.

— У нас нет штуки баксов.

— У меня даже карманов нет, — добавила Нейля. — Есть кобура с пистолетом, который я хочу испробовать на тебе.

— Можно и запугать меня, — согласился Стар Рик. — Но лучше купить. Я понял, что вы не простые люди.

— Как понял?

— Глаза у вас, как у кукол. Двигаетесь быстро, а говорите с такой скоростью, что я не успеваю услышать. Так что вы уже меня запугали. Но кто бы вы ни были, хоть супер спецагенты, прошитые всеми имплантами мира, но выход из катакомб один, и он закрыт кочевниками. Откроют только мне или Ханти.

Я и Нейля переглянулись. Может, для человека наши глаза и были безжизненными, но не для нас. По выражению глаз Нейли я понял, что она предлагала грохнуть контрабандиста и идти дальше. Я покрутил головой, мол, разберусь мирно.

— Друг, — начал я, — держи свой автомат.

— Возвращаешь? — удивился контрабандист.

— Ты ведь понимаешь, что мы убьём тебя быстрее, чем ты подумаешь в нас выстрелить?

— Ну… не знаю…

— Ты верно сказал, что мы не простые люди. Мы стырили одну секретную технологию, вот за нами и гонятся. Штуки баксов у нас нет. Не говоря уже о том, что это до фига много за один переход границы. Лендлорд меня за пятьдесят баксов довёз на вертолёте. У нас нет ни идентификатора, ни банковского счёта, поэтому в кредит твои услуги тоже не купим. У нас есть только мы, вот этим богатством и поделимся.

— Чего? Говори помедленнее.

Я медленно повторил и вытащил из ячейки горячей замены феном «Стабильность»:

— Я тебе гарантирую, что если покажешь эту деталь знающим людям, то получишь намного больше тысячи долларов.

— Ну… не знаю…

— Наше предложение такое: или берёшь оплату, или мы выпинываем тебя наверх к погранцам, заодно костюмчик снимем, чтобы ты облучился.

Взяв двумя пальцами феном, Стар Рик ухмыльнулся:

— Не врёшь?

— Я — русский. Мы же друг друга не обманываем.

#

Стар Рик тоже не обманул: катакомбы оказались невероятно запутанными. Минут десять мы петляли по коридорам, пока не нашли электрокар, на котором возили баллоны.

— На колёсах будет быстрее, — сказал контрабандист.

Для нас скорость электрокара была слишком медленной, но для человека — подспорье.

— Не знаю, какие ещё штучки есть в ваших костюмах, — сказал Стар Рик, сев за руль, — но соблюдайте радиомолчание. Да и вслух лучше не болтать. Дроны не реагируют на шум машины, потому что в программке так прописано, а на голос сработают. Так что рассказ о том, кто вы такие на самом деле, приберегите на будущее.

Мы на всякий случай отключили модули передачи цифровых данных, хотя Марьям уверяла, что это не релевантно, дроны их не заметят.

Минут двадцать мы ехали в молчании. Фары выхватывали из темноты однообразные высокие своды коридора, укреплённого кирпичами и строительной липучкой. Мы постоянно сворачивали, иногда по три раза подряд в одну сторону, будто ездили по кругу. Но Марьям меня успокоила:

«Я отслеживаю весь путь, мы двигаемся в нужном направлении».

Один раз электрокар въехал на лифтовую платформу. Тихо жужжа двигателями, она опустила нас на нижний ярус катакомб. Поехали дальше.

Коридоры стали ниже и более узкими, впритык бортам электрокара. На пути попадались ржавые куски боевых роботов, типа «Баски», кое-где из утоптанной земли торчали части экзоскелетов. Это следы боёв с «федератами», так называли боевиков, которые сколько-то лет назад боролись за восстановление Федерации.

Ещё через десять минут мы выехали в широкий коридор, который шёл вверх. Здесь даже были светящиеся лампы в потолке.

Стар Рик снял шлем, открыв молодое кареглазое лицо. Нащупав на приборной панели пачку сигарет, вытащил сигарету.

— И мне можно?

Стар Рик протянул Нейле пачку и прикурил от зажигалки. Проследив, с каким наслаждением Нейля выпустила дым, сказал:

— Блин, вроде и люди с виду, а иногда и не люди. Что вы такое вообще? У вас какие-то тотальные кожные импланты, которые придают такой гладкий вид? Не, так-то оно красиво даже, я видал модификации и похуже, но…

Настал тот момент, который мы не обсуждали с Нейлёй, но знали, что не согласимся друг с другом. Я считал, что нам скрывать нечего, что синтезанам надо придать как можно больше огласки. Нейля считала, что нужно оставаться незаметными. Поэтому она сразу начала со своего главного аргумента:

— Ещё раз, Лео, огласка не приведёт к тому результату, который ты ждёшь.

— Но почему бы не попытаться?

— Огласка не поможет нам, но поможет Обществу. Они догадаются о нашем намерении навредить переносу сознаний в другие тела.

— Если не говорить, не догадаются.

Нейля Валеева два раза и глубоко затянулась:

— Мой злой оригинал — глава Общества. Наверняка, она же скрытно управляет Лабсетэк.

— И чтобы