начальник отдела по борьбе с бандитизмом и дезертирством городского Управления милиции майор Виталий Викторович Щелкунов. Веду расследование по делу о покушении на старшего оперуполномоченного моего отдела Валентина Николаевича Рожнова, который не так давно допрашивал вас, — он посмотрел на Нинель Яковлеву, — в Авиационном институте. А вы кто? — обратился Виталий Викторович к мужчине в трусах и майке.

— Я? — опешил Федынцев. — Я Валерий Иванович Федынцев. Доцент Авиационного института, кандидат технических наук. Друг Нинель Вячеславовны, — добавил он и кивнул в сторону хозяйки квартиры.

— Вижу, что друг. Близкий, — посмотрел на черные сатиновые трусы Федынцева Виталий Викторович. И безапелляционным тоном изрек: — Простите, товарищ кандидат технических наук, но я бы хотел побеседовать с Нинель Вячеславовной наедине.

Валерий Федынцев демонстративно удалился, успев бросить строгий взгляд на Нинель: мол, не вздумай сболтнуть чего лишнего. Майор Щелкунов красноречивый взгляд заприметил, а вот Яковлева — нет.

— Скажите, Нинель Вячеславовна, когда старший оперуполномоченный Рожнов брал у вас свидетельские показания, он чем или кем в первую очередь интересовался? — начал допрос после ряда формальных вопросов Виталий Викторович.

— Эдиком Кочемасовым, — с ходу ответила Яковлева, взглянув на майора милиции.

— А еще кем? — поймав взгляд Нинель Вячеславовны, майор Щелкунов стал очень внимательным.

— Да что-то не припомню, — начала юлить Яковлева, что было хорошо заметно.

— Не помните… Ну тогда я спрошу, — произнес Виталий Викторович, не спуская внимательного взора с Яковлевой. — Меня интересует ваш однокурсник Василий Кудряшов…

Не надо было иметь острый взгляд, чтобы заметить, как Нинель напряглась. Женщина буквально окаменела после последней произнесенной фразы майора: ей потребовались долгие секунды, чтобы отыскать в себе силы и слепить на помрачневшем лице сочувствующее выражение. Фигура сына писателя, без малого десять лет назад бросившего институт и пропавшего на просторах Советского Союза, начинала приобретать все большее значение, и чем дальше продвигалось следствие, тем она становилась все более заслуживающей внимания.

— Вася Кудряшов… — грустно проговорила Нинель, явно стараясь выиграть время, чтобы успеть отыскать наиболее благоприятный ответ. Получалось у нее скверно, она вынуждена будет говорить если не всю правду, то, по крайней мере, значительную часть ее. — Как только мы начали учиться, он почти сразу стал ухаживать за мной, — робко произнесла она и посмотрела на Виталия Викторовича, надеясь прочесть на его лице какие-либо эмоции. Но лицо майора Щелкунова оставалось непроницаемым, как бывало на всех его допросах. Он давно научился не выказывать ни своих эмоций, ни своего отношения к словам допрашиваемых. — Вася был настойчив, через какое-то время я уступила его ухаживаниям, и мы стали с ним встречаться…

— Встречаться в каком смысле? — быстро спросил Виталий Викторович, воспользовавшись крохотной паузой.

Яковлева вопрос поняла правильно и ответила, подняв на майора крупные миндалевидные глаза:

— В смысле как женщина с мужчиной…

— Понятно. Как долго это продолжалось? — задал новый вопрос Щелкунов.

— Где-то полтора года. Может, чуть меньше, — последовал ответ молодой женщины. — И знаете, в это время мы были оба счастливы.

— А что случилось? — поинтересовался Виталий Викторович и быстро добавил, заметив, что лицо Нинель Яковлева заметно изменилось, и она хочет ему возразить нечто вроде: это мое личное дело, к которому милиция не имеет никакого отношения: — Подобного рода вопросы я задаю отнюдь не из праздного любопытства, Нинель Вячеславовна. Для расследования и установления истины важно все: любые мелочи, детали, а также любая информация, которая на первый взгляд может показаться совсем не важной, не имеющей никакого касательства к делу. Так что вопросы, которые я вам задаю и которые могут показаться вам не относящимися к проводимым оперативно-разыскным мероприятиям, на самом деле, безусловно, дополнят картину произошедшего, что для расследования любого дела крайне важно.

Нинель кивнула и совсем тихо произнесла:

— Причина банальна. Я полюбила другого мужчину.

— Его? — бросил взгляд в сторону двери, за которой скрылся Федынцев, майор Щелкунов.

— Нет, — также посмотрела в сторону кухонной двери Нинель Яковлева.

— А кого? — продолжал допытываться Виталий Викторович, прекрасно зная ответ и желая добиться того, чтобы допрашиваемая женщина сама назвала имя мужчины. Есть возможность проверить искренность ее ответов.

— Николая Кондратьева. Он учился в нашей группе.

— Выходит, это правда, что вы бросили Кудряшова, — резюмировал майор Щелкунов.

— В общем, правда… — еще тише отозвалась Нинель, глядя в сторону.

— А как к этому отнесся сам Кудряшов? — продолжил задавать неудобные для собеседницы вопросы начальник отдела по борьбе с бандитизмом.

— Как парни обычно относятся к тому, что их бросили девушки? — как подросток фыркнула Яковлева и посмотрела на Виталия Викторовича так, словно ему-то уж должно быть известно, как поступают парни, когда их бросают девушки. Майор Щелкунов благоразумно промолчал. Пожав плечами, продолжила: — Пытался все время объясниться со мной, проходу не давал, подкарауливал, когда я буду одна, задирал понапрасну Колю Кондратьева. От него практически никуда нельзя было деться! Он был назойлив, как… — Нинель не сочла нужным договорить фразу и начала новую: — А потом, когда ему все же удалось подловить момент, когда я осталась одна, он настоял на том, чтобы я выслушала его.

— И вы его выслушали, — предположил Щелкунов.

— Да, — ответила Нинель. — Мне пришлось его выслушать, иначе он от меня так никогда бы и не отстал… Объяснились мы в лесу, когда нас никто не видел. Василий говорил долго, сбивчиво, при этом очень волновался. Но я все поняла. И что я могла ему ответить? — снова посмотрела на Виталия Викторовича Нинель Яковлева. — Ладно, мол, давай попробуем все начать сначала? И между нами все будет по-прежнему, как ему и хотелось? Но это было невозможно, ведь я была уже с Кондратьевым. Да и чувств к нему на то время я уже никаких не испытывала. Мне даже показалось странным, почему это вдруг я полюбила Василия. Ведь мы были такими разными… И я ему ответила, что между нами уже давно все кончено! И никогда не будет так, как раньше, хотя мы можем оставаться в хороших отношениях. На мои слова он ничего не ответил, потом я повернулась и ушла… А он наутро взял и уехал… Мы проснулись, а его и след простыл…

— Проснулись? — удивился начальник отдела по борьбе с бандитизмом. — А кто проснулся-то?

— Ну все, кто был там, — я, Коля Кондратьев, Тимур Бекетов, Валера Федынцев, Эдик Кочемасов тоже…

— Гм, — произнес Виталий Викторович и задал единственно верный в данной ситуации вопрос: — А это где было?

— Так в походе же и было, — едва не возмутилась непонятливостью майора Нинель (какие-то в милиции сотрудники, мол, пошли туповатые) и вдруг прикусила губу, что тоже не ускользнуло от внимания Щелкунова.

Виталий Викторович какое-то время молчал, после чего спросил:

— В том