— Подожди немного, — сказал я Б’тазару и позвал химеру. — Хасси!

— Да, мастер? — девушка вышла из тени и приблизилась ко мне.

— Продолжай налаживать производство, нам важно, чтобы в следующей петле медведи смогли создать необходимые запасы вооружения за считанные часы. А я постараюсь убедить остальные фратрии в том, что мы нужны друг другу. Если получится… Вернее, когда получится, я рассчитываю, что у тебя уже будут готовы специалисты, способные обучать и наших новых союзников.

Сказав это, я уверенно направился к своему аэроциклу и нетерпеливо поджидавшему меня Б’тазару. Хасси ничего не ответила, а просто вернулась к работе — я заметил, что с правой стороны от речного входа проложены рельсы, и рослые молчаливые медведи, которые где-то прятались во время разговора глав фратрий, отправляли по ним внутрь базы приземистые платформы. На каждой были аккуратно установлены загадочного вида конструкции, в которых, впрочем, угадывались роботизированные промышленные агрегаты. Если я, конечно, что-то понимаю в производстве.

Медведь дождался, пока я прыгну на свой аэробайк, и взлетел, скинув мне координаты места, где собирался большой совет. А неблизкий, однако, путь — я прикинул, что лететь нужно не менее получаса. Забавно: порой столько занимает перелет из одного конца галактики в другой, и вот мы столько же тратим на вихляние под облаками. И почему никто не знает, где база чертова Трака — насколько же быстрее все было, если бы мы могли подниматься в верхние слои атмосферы… Туда, где пока нам перекрывает путь проклятая система планетарной обороны.

Уже привычно бросив верткую машину вверх, я пристроился в кильватер Б’тазару, и мы теперь молча летели навстречу постепенно заходящему солнцу. Он ничего не говорил, я не спрашивал, так под свист ветра и пронеслась дорога до базы Либера — это я понял по огромной каменной статуе похожего на него медведя. Такого же маленького и приземистого, с гордо поднятой головой и правой лапой, указывающей своим соплеменникам путь в светлое будущее. Впрочем, это у меня уже свои ассоциации, связанные с земной историей.

Аэроцикл Б’тазара камнем нырнул вниз, на широкую мощеную площадку перед мрачным темным фортом. На неровных плитках с пробивающейся между ними травой располагалось, наверное, под два десятка аэроциклов и штук пять еще заходили на посадку. Так, а вот эти явно предпочитают комфорт — на дальнем конце площадки приземлялся сигарообразный аппарат, похожий на небольшой пассажирский самолет, только без хвоста и крыльев.

— Идем, — Б’тазар нетерпеливо и, я бы сказал, как-то беспокойно махнул мне лапой и направился ко входу в мрачноватого вида форт.

Мы влились в вереницу самых разнообразных медведей, отличавшихся не только цветом шкуры, но и формой черепа, а также ростом. У двоих — я так понимаю, что это тоже вождь и его советник — были длинные угловатые головы, как у вымерших хищников вроде саблезубых тигров. А росту каждого из них позавидовал бы любой земной баскетболист.

На меня периодически бросали любопытные взгляды, но в целом я не почувствовал особого интереса к своей персоне. Возможно, медведи просто умело скрывали свое настроение.

При входе, правда, меня бесцеремонно прощупали статусом, но спорить и апеллировать к своему лордству сейчас не было никакого смысла. Тем более что благодаря «внушению» мои мысли защищены, и можно не бояться, что кто-то сможет там покопаться… Так что я принял это как должное и молча проследовал за Б’тазаром вглубь форта. Пройдя небольшой коридор, мы оказались в круглом зале, напоминавшем цирк — круглая площадка и уходящие ввысь ряды. Вот только не стульев, а словно бы академических кафедр. Впрочем, если совет фратрий для медведей обычное дело, немудрено, что существует специально оборудованное для этого место. Мы с Б’тазаром заняли соседние трибуны на четвертом уровне, причем он жестом указал мне встать справа от него.

На площадку вышел сутулый медведь с длинными, свисающими почти как у спаниеля, ушами. Интересно, значит, какая-то демократия тут все же есть — я-то, грешным делом, подумал, что председательствовать будет коротышка Либер.

— Начинаем большой совет фратрий! — неожиданно произнес мишка обычным голосом на общеимперском. Выговор, правда, был слегка странноват, но пониманию это не мешало.

Председатель обвел взглядом трибуны и продолжил.

— Либер, наследник великого Фрибера, созвал нас, чтобы обсудить тревожную выходку фратрии южных болот и ее вождя Б’тазара. При участии чужака эта фратрия атаковала четыре базы дроидов, уничтожила охрану и присвоила комплексы.

На обычном собрании наверняка поднялся бы гул голосов — осуждающий или, напротив, одобрительный. Здесь же присутствующим было достаточно обменяться парой телепатических фраз, бессвязные отголоски которых я почувствовал в своей голове. Странно, раньше такого не было. Или это случайность, или следствие общения с такой толпой психиков-менталистов, или… Я догадался проверить себя статусом и оказался прав.