— «Мемфида» не перевозит пассажиров, сэр, это грузовой корабль.

— Однако именно на нём я прибыл из Лондона.

— Возможно, сэр, — по лицу консьержа было видно, что он не собирается спорить, даже если постоялец начнёт утверждать, что не далее как вчера прибыл с планеты Марс на старом зонте.

— А до четырнадцатого мая…

— Ни одного пассажирского корабля, сэр.

— Но сегодня только восемнадцатое апреля, — заметил Герти обескуражено, — Значит ли это, что почти целый месяц у Нового Бангора не будет сообщения с метрополией?

— Весной у нас мало кораблей, сэр. Но дважды в неделю из аэропорта отходит «Граф Дерби», он делает регулярные рейсы до Веллингтона и Канберры. Очень комфортный дирижабль, сэр, лучший в своём роде.

О комфорте Герти не задумывался, он согласен был рассмотреть любой способ убраться с острова, даже если это будет гнилая коряга, болтающаяся на волнах. Но возможностью выбора он, судя по всему, не располагал. Новый Бангор ничего не мог ему предложить. Клочок земли среди океана стал казаться Герти самой настоящей тюрьмой, отрезанной от всего цивилизованного мира надёжнее, чем если бы их разделяла решётка закалённой стали.

— Записать ваш номер до пятнадцатого мая? — почтительно уточнил консьерж.

— Я… Запишите его, скажем, на три дня. Не хочу загадывать надолго.

— Совершенно разумно, сэр. Никому не дано знать, что случится через три дня.

Прозвучало немного зловеще. Настолько, что Герти, погрузившись в размышления самого мрачного толка, рефлекторно дал консьержу пять пенсов на чай. Что в его положении было весьма неразумно.

— Благодарю, сэр. Кстати, если вы желаете отобедать, в нашей гостинице имеется прекрасный ресторан на первом этаже. Собственная кухня, современная стеклянная веранда, прекрасное обслуживание, повар из Берлина.

— Возможно, позже, — сказал Герти, перебирая в кармане оставшиеся монеты, — Я успел плотно позавтракать. Прикажите отнести мой багаж в номер.

Оказавшись в номере под цифрой «16», Герти бросил на стол котелок и, как был, прямо в пропылённом сюртуке, повалился на кровать. В номере царила удушающая жара, липкая, как объятья тропической лихорадки. Постельное бельё было жёстким от крахмала.

Герти, уткнувшись лицом в подушку, приглушённо застонал.

На следующий день, едва проснувшись, Герти поспешил привести в порядок костюм и мысли. Если первое вполне ему удалось при помощи воды и платяной щётки, то со вторым обнаружились некоторые сложности. Мыслей было много, они разбежались во все стороны как беспокойные тараканы из-под поднятого сундука, и теперь крутились на месте, отказываясь следовать в едином направлении.

Герти вспомнился мистер Пиддлз, секретарь лондонской канцелярии. Этот благообразный седой джентльмен отличался аккуратностью, возведённой в немыслимую степень, и чопорностью особы королевских кровей. Молодые деловоды шутили, что канцелярии он достался в наследство от предыдущей эпохи вместе с мебелью, пишущими машинками и арифмометрами. Всегда невозмутимый, прилежный и собранный, он передвигался по своим канцелярским владениям подобно капитану по крейсерской палубе.

«Будьте последовательны, джентльмены, — поучал он, благосклонно наблюдая за рутинной работой своих помощников, — И помните, что корень всякой проблемы лежит в её хаотическом свойстве. Будучи упорядочена и разделена на части, проблема уже не видится столь серьёзной. Попробуйте это на практике».

Герти стиснул зубы. Все проблемы мистера Пиддлза сводились обыкновенно к отсутствию свежих пишущих перьев или путанице, возникшей в нумерации входящей корреспонденции. Доводилось ли ему находиться за тысячи миль от дома под чужим именем, шейными позвонками ощущая холодок висельной петли?..

Герти горько корил себя за вчерашнюю опрометчивость. Разумеется, ни за что нельзя было соглашаться объявлять себя этим самым Уизерсом. Без сомнения, он сам сунул голову в петлю. Надо было спорить до последнего, требовать составления протокола, отстаивать своё честное имя. Назвавшись Уизерсом, он сам же и подписал себе приговор. Теперь ни один судья Британии не даст за его жизнь и ломанного пенни.

Что вы говорите, мистер Уинтерблоссом?.. Вы сознательно приняли имя другого джентльмена, под которым и попытались устроиться в Канцелярию? Это было после того, как полицейские нашли в Клифе беднягу с вашей визитной карточкой во рту? Что?.. Ах, это досадное стечение обстоятельств? А позвольте спросить, мистер Уинтерблоссом, под каким именем вы поселились в гостинице? Под чужим? Вот как? Поразительно!..

Ему следовало предпринять то, что предпринимают обычно разоблачённые аферисты, оказавшиеся в затруднительном положении. Ему следовало немедленно бежать с острова.

Мысли Герти двинулись проторённой тропой и упёрлись в то же препятствие. Он был заперт в Новом Бангоре. Без денег не купить билета на корабль, а будь даже у него деньги, следующего предстоит ждать едва ли не месяц! Разумеется, за это время всё выплывет на поверхность… Нет, бежать, бежать немедля! Вернуться в Лондон, там, в окружении знакомых ему людей, заручившись их порукой, вдали от страшной Канцелярии и её мрачных жрецов в похоронных костюмах, он будет в безопасности. Надо лишь найти способ.

Совет мистера Пиддлза разбирать всякую проблему на составляющие оказался действенен. Следуя ему, Герти сделал ряд умозаключений, оказавшийся весьма коротким и, к его собственному огорчению, крайне однозначным.

Для того, чтоб бежать с острова, нужно купить билет на корабль. Для того, чтоб купить билет на корабль, нужны деньги. Именно этого у него и не имелось. Оставшись с жалкими грошами в кармане, без знакомых, друзей или покровителей, он не сможет наскрести на билет. Даже если он проберётся тайком на какой-нибудь корабль, подобно мальчишке, желающем удрать юнгой, нет никакой гарантии, что его не арестуют после того, как всё откроется, и не вернут обратно в Новый Бангор, теперь уже в кандалах. А то и попросту швырнут за борт где-нибудь посредине Тихого Океана…

«Думай, — приказал себе Герти ожесточённо, — Где бы можно было раздобыть денег в твоём положении?..»

Как полковнику Уизерсу ему положено жалование от Канцелярии, но только когда он сможет им распорядиться? Ведь он не работал ни единого дня, бумаги только оформляются. Разве что явиться в Канцелярию и, сославшись на сложные обстоятельства, попросить аванса?.. Герти задумался. План был не самый плохой, но грозил расширить список его мнимых преступлений, прибавив к нему мошенничество с денежными средствами. Как знать, может именно сейчас Шарпер и Беллигейл советуются на счёт него, делясь своими подозрениями? Какой-то очень уж подозрительный этот полковник, а? Как будто весьма молод для такого послужного списка. А это странное желание служить в Канцелярии?.. Что-то с ним как будто бы не так… А тут ещё он, Герти, собственной персоной является в Канцелярию и просит ссудить ему денег! Нет уж, это чистейшее безрассудство.

Ресторан в «Полевом клевере» оказался неплох, Герти отдал ему должное. Большой, просторный и светлый, изобилующий стеклом и лёгкой бамбуковой мебелью, он прямо-таки приглашал в свои недра, из которых распространялся запах поджаристого бекона, кофе и гренок. Герти вспомнил о том, что ничего не ел со вчерашнего утра.