не понял, что раненый уже есть, но у мальчишек второго класса хватило ума разбежаться и залечь на землю. Они пытались Зайчика образумить, да где там! Мастер занят первоклашками, она немножко покидает ножики и всех догонит.

Но догнал ее окрик взбешенного куратора.

Парни быстро собрали ножи, и раненый пошел к целителю, по пути приглашая мастеров и сотрудников. Мы строем шагали следом, а директор встречал всех у целительской.

– И почему я не удивлен?

Интересно, одной мне показалось, что у бедного Зайчика испуганно торчавшие ушки-хвостики самостоятельно поникли…

– Пожалуйте на помост, уважаемая!

Про помост уже знаю, Зайчик и рассказала.

Иначе называют плахой, эшафотом, в немагических школах скамьей позора. Наказание за самые серьезные нарушения. Зато что-нибудь одно: если получили скамью, значит, не выгонят или штраф не повесят, а такое тоже бывало.

Но путь в Академию такая скамья может перекрыть.

Я вздохнула, прошептала второму классу:

– Чем больше народу, тем меньше получит виновный… – и полезла на помост следом.

– Савельева… а вы в чем виноваты?

– Я тоже кидала ножи накануне, не знала об общем запрете.

За мной на помост залез тощий мальчишка.

– Что вы наделали? – уже с интересом спросил Андрей Андреевич.

– Я первый открыл коробку, думал, специально положили, – огорченно признался парень.

На помост по очереди залез весь второй класс. Каждый без вопросов объяснялся:

– А я помогал открывать коробку с ножами, с двух сторон удобнее.

– Вытаскивал ножи и проверял заточку.

– Видел, что открыли коробку… и никому не сообщил, даже в голову не пришло.

На нас шестерых, четырех парней и двух девочек, тесно стоящих по помосте, поддерживая друг друга, смотрели все сотрудники, мастера и первый класс.

Только градус поменялся. Преступление обернулось недоразумением.

– Нда-а… – пробормотал директор.

Я чуть-чуть приоткрылась – ему страшно нравилась ситуация! Он медленно рассматривал каждого, и пришлось быстренько закрыться.

Точку поставил штатный целитель, вбежавший с криком:

– Я на месте!

– Иван Андреевич, осмотрите, пожалуйста, Петра Алексеевича, ему ножом попали в ногу.

Пятно точно указало, где рана, и целитель, подвернув испорченную штанину, присел. Я тоже с интересом посмотрела, что получилось, раньше никогда не лечила на расстоянии и не глядя. Без ментала не смогла бы.

Отлично! Можно сказать, царапина. Даже странно, что так много крови. Маленько перестаралась.

Но как перспективно, да?

«Пожалуй, с твоей бедоносицей точно.»

«Я ж говорю – шайтан, а не девка.»

Целитель изумился:

– Андрей Андреич! Ради чего меня выдернули перед серьезной операцией?! Тут школьник бы справился!

– Мы обязаны проверить, – примирительно заметил директор, – что ж делать, только вам доверяю.

Целитель, круглый колобок, хмыкнул, помахал всем ручкой и был таков.

Мы так и остались стоять скорбными изваяниями, осознавшими свою ошибку, пока не услышали:

– Все идут на завтрак, а вы, девушки, ко

Глава 9

Директор сам открыл перед нами дверь своего кабинета, часы на запястье мелькнули приглушенной зеленью. Или не часы? Была бы поумнее, промолчала, нас ведут наказывать, а у меня вылетело:

– Это у вас настоящие часы?!

Взрослый дядька хрюкнул и подвернул у себя рукав, точь-в-точь, как я с ножами.

– Часы в том числе.

Какая красота! Мы с Зайчиком залюбовались. Она даже ткнула пальцем в циферблат, и появились другие цифры. Испуганно отдернула руку, но цифры опять поменялись. Мы и рты пооткрывали.

– А еще что, кроме часов?

Директор вздохнул:

– Каждый под себя заряжает. У меня, например, компас для путешествий и расписание классов. Идите на завтрак, дети… барышни. Жду вас здесь после обеда и прошу не опаздывать!

На первых двух уроках по географии Российской империи довольно неприятная тетка монотонно рассказывала то, что я не успела ответить на экзамене. Правда, внимательно слушали только сидящие за первым столом.

В классе три длинных стола полукругом, каждый чуть выше другого, и не стулья, а длинные