— Он точно не озвучивал возражения? — вопрос Егора остается висеть в воздухе, потому что в дверь звонят.

Я почти подпрыгиваю на месте

У меня замирает сердце, я не могу пошевелиться, ноги словно прилипли к полу. Я уверена, что тот человек, кто сейчас звонит в дверь — это Андрей, от того по спине пробегает холодок неизвестности. Отец моего ребенка, наверняка расскажет, что я изменила Егору, и мое падение начнется почти сразу же

— Дина мне открыть? — Егор взволнованно смотрит в мою сторону, я отрицательно качаю головой, иду открывать дверь, внутри меня ураган страстей, я никогда еще не была так напугана

Делая вдох, иду в коридор, ладони вспотели, я с замиранием сердца смотрю в глазок, и когда вижу на лестничной площадке свою пожилую соседку, выдыхаю, быстро поворачиваю ключами два оборота и пропуская старушку, принимаю из ее рук тарелку с блинами. Соседка проходит в коридор, торжественно держа в руках банку меда. Удивляюсь как она все это старательно упаковала, улыбаясь забираю прозрачный пакет с медом, слушая напутствия Аделины Серафимовны:

— Это с пылу с жару, пусть мальчик поест, больничная еда, она никуда не годится, вот мед еще, — я все забираю, благодарю:

— Спасибо вам большое, — соседка замечает Егора сидящего на кухне с чашкой чая, кивает ему, здоровается, загадочно улыбаясь, прищуривая маленькие глубоко посаженные глаза, спрашивает:

— А родственник твой, здесь остановился? — в памяти моментально воспроизводится картинка прошлого вечера, когда старушка впервые увидев отца моего ребенка, тут же приняла его за родственника.

Пусть с моей стороны, это не гостеприимно, но я продвигаюсь к проходу выпроваживаю соседку, открывая входную дверь, говорю:

— Аделина Серафимовна, я прямо сейчас уезжаю, — Егор появляется в коридоре и обнимая мои плечи уточняет:

— Какой родственник? — вместо ответа Егору, прошу соседку уйти

— Пожалуйста, Аделина Серафимовна, не хочу опоздать, — старушка шевелит пухлыми ногами более проворно, вероятно понимая, что сказала лишнего.

Захлопываю дверь, поворачиваюсь к Егору и видя в его глазах вопрос, пересказываю ему то, как Андрей помог мне собрать вещи и поскольку был на машине, то я попросила его довезти меня до больницы. Честно призналась, что ему пришлось подняться в квартиру, и соседка приняла его за родственника. Егор внимательно слушая мой рассказ не сводил с меня своего взгляда, уточнил:

— Дина ты могла мне позвонить, я бы бросил все и приехал, — он говорит спокойно, а я чувствую, что он упрекает меня, и он прав, ведь я не могу сказать, что даже не вспомнила про Егора, стоило на горизонте появиться Андрею.

— Ты был на встрече, я не хотела тебя беспокоить, — я неуверенно извиняюсь, оправдывая свои действия.

Егор несколько мгновений отмалчивается, а я понимая, что мы поедем к сыну, и скрывать факт отцовства Андрея Серова не получится, принимаю не простое решение сама рассказать про отца своего ребенка. Мы никогда не обсуждали этот вопрос: Егор по умолчанию думал, что это был «студенческий залет» и отец ребенка меня бросил.

Смотрю Егору в глаза, понизив голос, произношу:

— Андрей Серов отец моего ребенка, — Егор стоит напротив с каменным выражением лица, а я выдыхаю понимая, врать не имеет смысла, мы поедем к сыну, я буду рассказывать ему про отца, возможно отвечать на вопросы, Егор должен знать.

— Дина, что ты такое говоришь, ты беременная от Андрея Серова?! — Егор воспринял мое признание не так как я себе это представила

— Я не беременная, — говорю тихо, Егор прислоняется к стене, его грудная клетка хаотично вздымается, я же стою напротив, держа руки перед собой, до боли сжимая костяшки пальцев, продолжая, — мой сын Андрей от студенческой связи, мы с его отцом учились в одном университете, — про свою измену в Северной столице умалчиваю, я просто не могу, сейчас слишком большой пласт информации навалился на мою голову.

Егор подходит ближе, кладет одну руку мне на плечо, заглядывая в глаза говорит:

— Прости меня родная, — я несколько раз моргаю, не понимая, за что он просит прощения. Ведь это я предательница! Первое желание во всем признаться, он не заслуживает такую лицемерную женщину рядом с собой. Вместо раскаяния в измене, выдавливаю тихо:

— За что ты просишь прощения? — я по-прежнему не могу смотреть ему в глаза

— Я подумал, что ты мне изменила, это мои старые комплексы, ты помнишь, я рассказывал про свои предыдущие «токсичные» отношения, — он притягивает меня ближе, крепко прижимая к себе, ладонями поглаживая спину, — все время забываю, что у тебя другое воспитание, ты никогда не опустишься до измены, между нами не будет раскола на уровне духовности, — услышав слова Егора, я закрываю глаза, прикусывая губу и тихо плачу. Потому что я не такая. Я ему изменила. И никакое воспитание не остановило меня от того необдуманного поступка — я опустилась до измены. Теперь понимаю, что надо было сразу как вернулась из командировки покаяться, потому что врать нельзя, будет только хуже. Зачем-то оттягиваю свое «падение».

— Дина ты торопилась к сыну, а теперь плачешь, — я шмыгаю носом, а Егор старается подбодрить меня, добавляя:

— Что было, то прошло, не думал, что Андрей бросил тебя с ребенком, — наш диалог переходит в безопасное русло

— Егор, я ему не сказала о сыне, — вытираю тыльной стороной ладони мокрые щеки, теперь уже поднимая глаза, говорю правду:

— Он когда увидел сына, то все понял без слов, разозлился, угрожал отнять ребенка, — Егор хмурится, уверенно говоря:

— Ну это вряд ли, твой сын взрослый, если решит, что не захочет с отцом быть, то никакой Суд его не заставит

— Думаю Андрей отношения хочет деловые разорвать, потому что узнал, что я скрыла от него факт того, что забеременнела от него, — Егор идет на кухню и снова устало присаживается на стул

— Остынет, не думаю, что Андрей настолько мстительный, пару дней перебесится, потом отпустит, я его не первый год знаю, — слова мужчины приятным теплом оседают в сердце.

Иду в ванную, умываюсь, быстро привожу себя в порядок, собираю вещи. Егор выходит первым, а я, проверяя все ли я положила в сумку, думаю, что хочу просто затереть ту ночь в Северной Столице, просто сжечь ее из своих воспоминаний, которые напоминают о моем отвратительном поступке.

В машине попадаем в жуткую пробку, я волнуюсь, хочу быстрее приехать к сыну, Егор же делает все возможное, чтобы объехать сложный участок, постоянно прокладывает маршруты, меняет локацию.

В конечном итоге, не найдя "правильного" маршрута, мы решаем просто стоять в этом «коллапсе», не дергаясь, потому что не известно как будут обстоять дела на объездных трассах: возможно, люди сориентировались раньше нас и на том участке скопление машин превысит все немыслимые границы, и мы можем просто потерять время.

Когда молчание достигает апогея, а скопление машин лишь увеличивает часы ожидания, Егор первый прерывает молчание: