Однако причина столь долгих споров проистекала из непонимания, что делать по сложившийся ситуацией. Никто был не готов к обрушению целого пласта личных связей, которые создал Иоганн. Желая оставаться на вершине этой пирамиды и быть первым после Вельфа, он жёстко пресекал горизонтальные связи между сторонниками его друга и сейчас это сыграло против Генриха. Но и противники потенциального князя Ансбаха тоже не могли скоординироваться против враждебной группировки.

- Трусливое шакалье. - так высказался об этой возне Альбрехт, понимая, что главы родов оказались не готовы бросить вызов его отцу и продавить предложение кронпринца.

- Они острожны ваше высочество и винить их в этом не стоит. - успокоил его тогда канцлер, после чего они, закончив собрание, и оказались в этом кабинете.

- Чтож созыв коллегии, что рассмотрит данный вопрос и скорее всего закроет ошибку Кодекса, уже объявлен, вернёмся к этом Лиису. Скажите, Генрих сильно жаждет его крови?

- Чуть было не добил сразу. Только вмешательство Карла Петерсена не позволило зарубить подростка на месте.

- Отлично. Просто отлично. - кронпринц постучал пальцем по столу: - Наймите их.

Канцлер кивнул и решил уточнить: - И конечно попросить назначить во главе выделенного подразделения небезызвестного Лииса.

- Проведите переговоры заранее, чтобы, когда он очнулся не мог отказаться.

- А разве кто-то может отказаться от предложения Имперского канцлера и принца?

*****

Изнанка

Ну а пока в тихих кабинетах творилась политика, по другую сторону разразился скандал.

- Как ты мог попрать мою честь?! - набросился на Филипа Стефан. Первый ли раз это было? Нет. Постоянные стычки между сожителями одного тела, давно превратились обыденность. Но сегодня, когда юноша попытался привычным жестом отбить шпагу Лииса, он вместо привычного стеклянного звона почувствовал, как руку ожгло сильной болью. И она повторилась, когда кончик клинка в новом выпаде скользнул по плечу чужака.

Пришлось Филипу совершать невозможный для человека прыжок назад отлетая более чем на тридцать метров и оказываясь почти ствола дерева. Чего юноша старался по возможности избегать, когда не мог в полной степени контролировать себя и происходящее вокруг. Прыжок оказался не только длинным, но и не очень удачным. Не обладая массой или весом, разум пытался ликвидировать противоречие и это касалось всего Филипа, даже если он чего-то не осознавал. И поэтому резко изменивший центр «тяжести» после приземления заставил парня завалиться на бок и уже лежа с удивлением рассмотреть плащ, который сменил его пальто. Состоял он из множества колец, связанных красными нитями. Прикосновение, однако не вызывало неприятных ощущений и выглядело гораздо надёжнее старого одеяния. И подозрения парня подтвердились, когда он легко смог принять на свой новый плащ удар шпаги.

- Звяк! Звяк! Звяк! - Стефан не остановился и нанёс ещё два режущих удара, а когда и это не помогло попытался проткнуть своего противника. Но в итоге клинок лишь завяз в плетениях, а лицо Лииса встретилось с шипастой перчаткой Филипа.

- На кого руку поднял, а малой?! - задал уже свой вопрос старший из присутствующих: - Как мог попрать твою честь? Это твой вопрос придурок? А можно я задам свой?! - он снова пнул Стефана, однако после этого был вынужден немедленно отскочить, ведь аристократ подозрительно быстро поднялся.

- Это не давало тебе право нарушать правило священной дуэли! Что это за бред про стальное оружие.

- Ты шутишь, ёбнутый? - всё больше распаляясь орал на подростка Филип: - Ты не мог победить! Ты не настолько хороший фехтовальщик! И не маг который может заспамить противника заклинаниями! Мы бы там подохли от рук этого маньяка!

- Тогда и умереть нужно было с честью! Ты был не вправе...

Мир вокруг Филипа начала насыщаться красными оттенками. Трава начала наливаться силой и подниматься приобретая бритвенную остроту. В воздухе запахло кровью, а в голове у Стефана забились барабаны. Их ритм заставлял кровь кипеть и звал атаковать, нарочито раскрывшегося противника.

- Я такой же хозяин тело, что и ты! - оборвав речь Стефана юноша смотрел на него злыми алыми фонарями: - И я в праве решать, что будет с нами дальше. А если ты этого не понимаешь, то СДОХНИ!

От нескольких последовательных выстрелов, Стефан увернулся только послушавшись свою интуицию. И продолжал двигаться зигзагами даже не пытаясь приблизиться к Филипу. Юноше бы насторожиться, но он как одержимый шагал вперёд сверкая ухмылкой, как начищенный пятак и не замечая, что запах крови вокруг него уже давно не благодаря его силе появляется.

- Наша честь стоит больше жизни!

- Об этом стоило помнить, когда бухал в кабаках! Когда умирала сестра! Когда ты тварь нас в прошлый раз под монастырь подвёл!

- Если ты такой благородный, то нахрена убил своего противника?! В этом не было смысла!

- Потому что могу. Потому что хочу. Потому что мне больше никто не указ! И поэтому прекрати изображать зайца и прими смерть как мужчина.

- Тебя Пакт в порошок сотрёт, магия на части растерзает

- Это мы ещё посмотрим, недобиток старорежимный! Отброс никому не нужный! Трус, который боится с родственниками начать переписку! Даже я уже эти письма прочитал! И знаешь, что? Я на них ответил!

- Да как ты...

Много бы эти двое ещё могли сказать друг другу. Но свой ход сделала Экалрат, которая воспользовалась моментом. Поднимаясь из кровавой глубины, сверкая клыкастой пастью, в которой отчётливо был виден второй ряд зубов, и множеством кровавых разводов по всему телу, она смотрела на Филипа как хищник на жертву, которую наконец подстерёг в засаде. А вместе с ней поднимались и множество поток, которые метнулись вперёд закручиваясь как лассо. Почувствовав угрозу со спины Филип обернулся и даже успел заслониться от первого удара, который отбросил его на несколько метров назад. Второй кровавый поток попытался захлестнуть руку с револьвером, но распался после выстрела. Та же участь постигла и третий поток.

- АААААААА! - заорал Филип почувствовав, как в спину ему воткнулась шпага. Стефан воспользовавшись тем, что большая часть кольчужного плаща была перекинута вперёд метнул свой снаряд вложив в клинок всю свою ненависть к человеку перед ним. Замешательство от боли было коротким, но его хватило и кровь сначала захлестнула, руки и ноги чужака после чего начала оплетать его как кокон.