Шрифт:
Закладка:
– Знакомьтесь, Миша...
– Служба собственной безопасности МВД... – Михаил бросил недоверчивый взгляд на собеседника. – Служите в центральном аппарате? Ваш начальник – генерал Голицын? – неожиданно спросил Белкин.
– Именно так... Святослав Васильевич Голицын мой непосредственный начальник. Хватит вопросов, Михаил.
«Ну и стервец парень! Ему палец в рот не клади... Такой может далеко пойти, надо его приручить, пригодится в дальнейшем!» – размышлял Владимир Михайлович.
– А Борис тоже сотрудник ССБ? – точно не слыша его слов, продолжал интересоваться старший лейтенант.
– Борис мой помощник, – уклончиво ответил хозяин дома. – Перейдем к делу, старший лейтенант.
– Хорошо, товарищ подполковник. Интересующий вас Зимин Игорь Васильевич был доставлен вчера в ИВС городского управления. Его арестовывал лично майор Минаев.
– Причина ареста?
– Наркотики. А точнее, хранение и распространение. По моему мнению, дело сфабриковано.
– А с чего ты так решил?
– Я уже пять лет имею счастье наблюдать деятельность майора Минаева. Самостоятельно им не раскрыто ни одного преступления. Минаев в хороших отношениях с Логуном, поэтому раскрываются только те преступления, раскрытие которых выгодно бывшему заму УВД, иногда с подтасовкой улик, с навешиванием чужих преступлений неугодным фигурантам. Таким образом Минаеву делают карьеру, укрепляя его позиции. А Зимина держат в одиночной камере, подселять к нему пока никого не решаются.
– А девушки с ним не было, не слышал? Некоей Татьяны Степновой?
– Нет, не было. Эту фамилию несколько раз произносил Минаев в разговоре с Логуном. Тот часто наведывается в УВД.
– Так, Миша... – Владимир Михайлович выдержал длинную паузу, испытующе глядя собеседнику в глаза. – Ты очень поможешь нам, если проведешь к Зимину Бориса... – Руководитель бросил взгляд на Борю, тот молча кивнул. – Ненадолго, хотя бы на пять-десять минут. А?
– Не знаю... Надо подумать.
Ворон ворону...
(Игорь Зимин)
– Зимин, подымайся! Обыск, – послышалось из распахнувшейся кормушки.
В соответствии с правилами я распластался поперек стены. Дверь тут же открылась, и ко мне подскочили двое сержантов. Правое запястье снова зачем-то окольцевали и пристегнули к оконной решетке. Мне даже пришлось немножко привстать на цыпочки. Не очень-то удобное положение.
– Заходите, Андрей Алексеевич... – вежливо произнес один из сержантов. – Все готово, можете работать.
Вот оно что! Опять Минаев... Я неловко разворачиваюсь, чтобы посмотреть ему в лицо. Однако! Майор несколько помят, на лбу и под глазом синяки. Мысленно аплодирую их автору. В руках майор разминает «демократизатор».
Первый удар он нанес молча. Метил по почкам, но я подставил бок. Ну и тварь. Затем еще, на сей раз в печень, опять молча. Он попал, но я молчу.
– Что, не больно? – Минаев свирепеет. Видимо, он больше привык к стонам и мольбам.
– Не-а, – выдохнул я. – Ты и бить-то не умеешь, майор...
Ох, лучше бы промолчал! Минаев снова ткнул мне в правую почку – я не могу закрыться правой рукой, она пристегнута к решетке. Если он будет продолжать в том же духе, стану инвалидом...
– Ну а сейчас? – Минаев не удержался и довольно ухмыльнулся. – Ты же, Зимин, теперь кровью ходить будешь...
– А ты гелем для укладки волос...
Как ни парадоксально, моя идиотская шутка позабавила майора.
– Веселый ты парень, Зимин, – произнес он уже несколько мягче. – Люблю веселых ребят. Даже бить тебя как-то расхотелось... Ну так вот, гвардеец... Плохи дела у тебя. Срок, считай, уже имеешь – наркоту мы тебе пришьем в обязательном порядке! Но если ты...
– ...добровольно помогу следствию и дам интересующие вас показания... – закончил я минаевскую фразу, – моя участь будет облегчена... Давай по делу, майор...
– Где Степнова?
– Распрощалась и уехала к дальнему другу...
– Ибрагиму?
Я срочно вздрогнул и постарался сыграть пораженного громом, но не подающего виду. Молчу дальше, в душе ликуя. Похоже, моя с ребятами задумка удалась. Молодцы Паша с Митричем! Как видно, Минаев побывал там недавно. Не у них ли он свой фингал заработал? Наконец роняю:
– Кто такой Ибрагим?
– А куда ты ее отвозил?
– Никуда... Она пошла на станцию, села в первую электричку...
– Врешь! Где твой «Мерседес»?
Кажется, наступает завершающая фаза. Теперь нужно взять инициативу в свои руки... Только не спеша...
– Слушай, Минаев... Мне в полувисячем положении говорить неудобно. И вообще, мне подумать надо.
– А чего тут думать? Тебе отвечать надо на мои вопросы, причем сразу, и говорить чистую правду...
– Нет, я не в том смысле... Вообще... Я же вижу, что влип основательно...
– Во-о! Начинаешь правильно мыслить. Хотя еще не совсем. Ты влип бесповоротно! Теперь понял?
– Можно я подумаю? В себя приду...
– Полчаса. – Минаев неожиданно для меня уступил, а для верности обрисовал перспективу: – А потом уж не обижайся, всякое может произойти. Например, упадешь и позвоночник сломаешь. Так что решай!
...Пришло время действовать – я уже засиделся в стенах изолятора. Да и минаевские обещания насчет хребта не вдохновляют. Как действовать, я уже примерно представлял, но тут случилось непредвиденное, и дальнейшие события стали развиваться по другому сценарию, хотя, несомненно, в нужном направлении.
Дверь камеры отворилась, и передо мной оказался длинный, худой парень лет двадцати трех. Кисти рук покрыты татуировками... Уголовник? Или Минаев еще что-то затеял? Парень неопределенно мотнул головой в мою сторону, вроде как поздоровался. Я ответил тем же.
– Эй, Белкин! – послышался в коридоре голос постового ИВС. – В эту камеру никого нельзя...
– И в остальные нельзя! – ответил ему другой молодой, незнакомый мне голос. – Пятнадцать минут посидит, ничего не случится... Это подозреваемый по изнасилованию вчерашнему. Сейчас потерпевшую вызову, если опознает – отправим в СИЗО, если нет – отпустим...
– Но Минаев приказал...
– Он уехал только что вместе с Логуном!
– Так вернется же! Через полчаса обещал!
– Да я его раньше заберу, не переживай... Ну некуда мне его девать! А если сбежит?
– Ну ладно... Но не больше пятнадцати минут!
Пока шел этот горячий диалог, длинный затравленно молчал, бросая на меня косые, неприязненные взгляды. Мне он тоже не понравился.
Новый сосед подошел к зарешеченному окну и стал спиной ко мне.
– Слушай внимательно, – вдруг тихо, почти шепотом, но внятно произнес он. – Тебе надо бежать. Завтра в двух кварталах, по улице Гая возле дома номер семь... Молочного цвета пикап – «каблучок». С одиннадцати ноль-ноль до шестнадцати ноль-ноль.
Ничего себе! Провокация? А кому она нужна? Вроде никому... Прикончить меня могли и без этих хлопот.
– А ты кто вообще? От кого? – задал я главный вопрос.
– Кто я – неважно. А работаю я с Вороном. Вспомни.
