понимала: мало вложишь – мало получишь. Хотя на хлеб, возможно, и хватит. Но ей хотелось иметь и кусок масла на этот хлеб. Она стояла возле очередного торговца с разложенным вокруг него товаром и думала о том, что с маслом здесь будет туго. Мысли – одна мрачнее другой – невесело крутились в ее голове. Откуда-то сбоку послышался голос:

– Майер, неужели это ты?

Эмма резко повернулась на голос. Перед ней стояла школьная подруга Ютта Вагнер. Ютта была прекрасно одета, на ее лице были все виды косметики известных брендов. Лицо Ютты расплылось в белозубой улыбке. Несомненно, Ютта была очень успешной, хотя в школе была известной замухрышкой, не подававшей надежд. Эмма смущенно ответила:

– Это я, Ютта.

Ютта измерила ее с ног до головы, растерянно пожала плечами и, сделав жест, приглашающий пройтись, сказала:

– Я тебя, Эмма, сначала не узнала. Ты не похожа на себя прежнюю. Ты была в школе одной из самых красивых девушек. От тебя всегда исходила уверенность. Помню, ты планировала заняться бизнесом. Что-то пошло не так?

Эмма поведала о своих предпринимательских мытарствах, закончив словами:

– Вот теперь я брожу по этому рынку, размышляю о том, можно ли здесь заработать на хлеб, – она замолчала, потом спросила. – А ты, по-моему, процветаешь, подруга?

Ютта смущенно сказала:

– До процветания далеко, но на жизнь хватает.

– И где же ты?

– Я тоже в какой-то мере предприниматель, – хохотнула Ютта.

– Неужели? Тоже торгуешь? Каким товаром? – голосом, полным удивления, спросила Эмма.

Ютта уже более уверенно и развязно сказала:

– Никаких закупок. Товар всегда при мне. Я торгую своим телом, Эмма.

Эмму передернуло. В какой-то момент она даже почувствовала приступ тошноты. Вот ведь, оказывается, как бывает в этой жизни. Но она не развернулась, чтобы гордо пойти прочь, а справившись с первыми ощущениями, продолжила:

– И как же ты дошла до такой жизни?

– А ты знаешь, чувствую себя вполне нормально. Вот ты, например, не дошла до такой жизни. А что имеешь в результате? Даже кусок хлеба потеряла.

Эмма снова помолчала, раздумывая уйти или нет. В словах школьной подруги она услышала издевательские нотки. Потом к ней вернулся чисто предпринимательский интерес. Она спросила:

– Как это происходит, Ютта? Ты стоишь где-нибудь под красным фонарем? Я видела такое в кино. Или это происходит как-то иначе?

– Все гораздо проще, подруга. Я, если угодно, сотрудница борделя. У нас все официально. Есть начальство, есть клиенты. Как в нормальном бизнесе. Прибыль, конечно, идет в карман содержательнице борделя, но и мы имеем свою долю.

– И большую?

Ютта назвала примерные расценки и добавила:

– Чем больше работаешь, тем больше имеешь.

– Какие ограничения?

– Все зависит от потока клиентов и от того, достаточен ли он, чтобы выбрали и тебя. Конкуренция. Вот если бы мне твою внешность, я бы зарабатывала больше.

Эмму снова передернуло. Она вдруг представила себя в роли выбираемой. Как бы она себя повела? Нет, об этом не может быть и речи. Она решительно сказала:

– Я пойду, Ютта. Рада, что встретила тебя. Желаю тебе сменить профессию.

Ютта улыбнулась и протянула ей визитку, а она представила, как Ютта протягивает свои визитки клиентам, и ей снова стало не по себе. Но визитку взяла. По дороге домой она думала о несправедливости жизни и несчастных женщинах, которые подобно Ютте протягивают свои визитки клиентам, как это, собственно, делается в любом бизнесе. Ей открылась еще одна малознакомая и непривлекательная сторона жизни. От одной только мысли, что она смогла бы торговать собственным телом, становилось дурно. Мозг отказывался воспринимать подобное. Однако костлявая рука безысходности все сильнее сдавливала горло. Ждать помощи было неоткуда.

Через несколько дней она, сломив собственную гордыню, позвонила Ютте. Так Эмма Майер стала проституткой.

22

Ситуация с расследованием убийства Бригитты Фогель и исчезновения Моники Фишер зашла в тупик. Она была в той стадии, когда многое понятно, но дело тем не менее стоит на месте. И для того чтобы клубок начал разматываться дальше, требуется некий толчок, который заставит фигурантов предпринимать новые действия. Эти действия, правда, могут иногда еще больше запутать ситуацию, но часто дают стороне расследования возможность сделать новый ход, после которого события приобретают невероятную динамику. Требовался его величество случай, в который сыщик Макс Вундерлих верил так же сильно, как и в дедукцию, пришедшую к нему из детективных историй, прочитанных в детстве. За такой случай – считал он – в настоящий момент вполне сошло бы удачное отыскание "живца". И этот случай произошел. Все началось со звонка верной помощницы Мартины.

– Хай, Максик. Я, кажется, завербовала новую стриптизершу.

– Не думаю, что это слово подходит к нашей ситуации. Вербуют обычно шпионов, а мы ищем девушку, которая может помочь в расследовании на стороне закона и справедливости.

– Не придирайся к словам. Короче, я отыскала ее в "Диаманте".

– Она соответствует нашим требованиям?

– Красотка неописуемая. Но главное не это. Она пришла в "Диамант" уже после того случая, когда психопат со скандалом увозил испанку из клуба. Скорее всего, он ее никогда не видел.

– Ты показывала ей рисунок, который сделал твой знакомый художник?

– Да. Она утверждает, что никогда не видела этого типа.

Тихая радость охватила сыщика Вундерлиха. Он осторожно спросил:

– Мартина, она знает о том, что идет на риск? Какова ее основная мотивация?

– Она очень любит деньги. Считает, что в "Диаманте" ей мало платят.

– Не уверен, что "Фантазия" раскошелится.

– Она рассчитывает также на обещанное тобой вознаграждение.

Макс подумал, что Мартина поторопилась раздавать авансы:

– Ты уже даже сумму назвала?

– Конечно, нет. Я хочу, чтобы ты на нее посмотрел.

– Вези ее сюда.

– Не получится. Она не хочет. Но может показаться тебе, если ты приедешь сюда.

– В "Диамант"?

– Нет. Собственно, тебе и не надо ехать. Это не очень далеко от твоего офиса.

– Рассказывай, где.

– В самом конце Цайля8) есть кафе, мы будем там пить кофе.

– Считай, что я уже у вас.

Макс выскочил из офиса и скорым шагом двинулся на встречу с Мартиной. Солнце слепило глаза, и он надел темные очки. Людей, как всегда, было много. Они невольно мешали его скорому продвижению, и приходилось ловко маневрировать. В конце концов ему стало жарко. Он остановился и достал салфетку. Неспешно вытер пот, подошел к мусорному бачку, чтобы выбросить салфетку, и почувствовал, что кто-то смотрит на него откуда-то сбоку. Он резко повернулся в этом направлении и никого не увидел. Его взгляд уперся в раздвижную дверь какого-то магазинчика в тот момент, когда ее половинки встретились. Может быть, тот, кто смотрел на