Но улыбка сползла с его лица, когда Дуся проговорила:

– Ну, здравствуй, Лера! Марианну ждешь? Так она не придет.

Брюнет удивленно моргнул, но вернул привычную самоуверенность и спросил:

– Мы знакомы? Если нет, то с такой женщиной я готов познакомиться…

– Нет, пока не знакомы. Но мы это немедленно исправим. Вы в телефоне Марианны записаны как Лера… наверное, Валера? Валерий? Я не ошибаюсь?

Дуся взглянула на бейдж, приколотый к форменному пиджаку:

– Ну да, точно, Валерий Сугробов…

– Ну да… а вы – ее подруга?

– Не совсем.

– Тогда откуда вы ее знаете… и кто вы?

– Капитан полиции Самохвалова. – И Дуся положила на стол раскрытое служебное удостоверение.

Валерий дернулся было вскочить из-за стола, но тут же передумал. Тем более что за их столик пересел Петя Лебедкин, которому Дуся подала знак.

– Познакомься, Петя, – проговорила Дуся. – Это – та самая Лера… так сказать, подружка Ромашкиной, чей номер мы нашли у нее в телефоне… правда, она не пилот, как мы думали, а всего лишь стюардесса… если верить нашивкам на рукаве.

– Ну, допустим, я стюард! А это что – запрещено? Да что вам вообще от меня нужно? – проворчал Валерий.

– Значит, здесь вы с ней обычно встречались… а потом шли в здешнюю гостиницу… и там…

– Да что вам, в конце концов, от меня нужно? Мы с Марианной – взрослые люди! Давно уже совершеннолетние! Делаем что хотим! У нас что – полиция теперь занимается общественной нравственностью? Следит за супружеской верностью? У вас что – нет более важной работы? И вообще, где Марианна?

Тут Лебедкин перегнулся через стол и выпалил:

– В морге!

– Что? – удивленно переспросил Валерий.

– Погибла Марианна! Убита! И у нас есть основания полагать, что ты к этому причастен!

– Какие еще основания? – поморщился Валерий.

– Вы ведь с ней встречались? Состояли в отношениях?

– Ну, состояли… – кисло протянул Валерий. – Мало ли с кем я состоял в таких отношениях… У меня, может быть, в каждом аэропорту есть такая Марианна!

– Да, я вижу, известие о ее смерти вас не слишком огорчило! – поморщилась Дуся.

– Ну, почему… огорчило, конечно… но я к ее смерти не имею никакого отношения. И какой у меня мог быть мотив?

– Ну, мотив у любовника всегда найдется! Может, она вам просто надоела…

– Если бы я убивал всех, кто мне надоест… я бы, наверное, стал самым страшным серийным убийцей в истории!

– Вы такими словами не шутите! – перебила его Дуся, заметив, как хищно сверкнули глаза Лебедкина.

– А может, она пригрозила рассказать все вашей жене! – подал реплику Петя.

– Да вы что?! – Валерий усмехнулся. – Зачем? Она же тоже замужем… то есть была. Ей самой огласка ни к чему. Я потому и завожу романы исключительно с замужними женщинами – с ними никогда не бывает проблем, все на равных… и вообще, с какой стати вы именно ко мне привязались?

– Потому что, когда убивают женщину, в семидесяти процентах случаев виновен муж или любовник.

– Ну, так и работайте с мужем! У него больше мотивов – может, он узнал о нашей связи и убил ее из ревности.

– У мужа алиби.

Тут Валерий на мгновение задумался и спросил:

– А когда ее убили?

Дуся назвала дату.

– Ну, так тогда у меня тоже алиби! – Валерий радостно засиял. – Самое что ни на есть железное! Я в этот день вообще был далеко отсюда, в Иркутске!

– И документы есть подтверждающие? – спросил Лебедкин, явно заскучав.

– А как же! Я в полетный лист вписан, можете проверить. Свидетели – весь экипаж, да еще пассажиры.

– Проверим, непременно.

Валерий явно приободрился и снова стал поглядывать на Дусю с откровенным мужским интересом.

– Ну что, есть у вас еще вопросы?

– А как же! Например, такой: когда вы с Ромашкиной встречались здесь последний раз?

– Последний… – Валерий задумался. – Неделю назад. Точно, ровно неделю! Я тогда из Москвы прилетел…

Тут у него в кармане зачирикал мобильный телефон. Валерий достал его, взглянул на дисплей, поднес к уху и проговорил:

– Это ты, зайчик? Нет, сегодня никак не могу. Срочно вылетаю в Вальпараисо. Да, когда прилечу – непременно позвоню.

Он спрятал телефон и взглянул на напарников:

– Ну что, у вас еще есть какие-то вопросы?

– Значит, в Вальпараисо? – насмешливо проговорил Лебедкин.

– Ну, допустим, в Бишкек… – неохотно признался Валерий. – Но Вальпараисо звучит как-то романтичнее.

– Гораздо романтичнее! Ладно, можете идти, гражданин Сугробов. Если понадобитесь – мы с вами свяжемся.

Проводив Валерия долгим неприязненным взглядом, Лебедкин протянул:

– Значит, алиби у него… Ну, мы его алиби еще проверим!

– Проверим, Петя. Но что-то мне подсказывает, что алиби у него надежное.

– Но все равно все нити ведут сюда, в аэропорт… и даже в это самое кафе. Одна жертва здесь работала, другая – регулярно встречалась с любовником…

Лебедкин поднял голову, и в его глазах вспыхнул интерес.

– Что ты там увидел? – спросила напарника Дуся.

– Камеру! Даже две! Здесь, в кафе, установлены камеры видеонаблюдения, которые охватывают весь зал. Так что нужно просмотреть записи за тот день, когда Сугробов последний раз встречался здесь с Марианной Ромашкиной.

– Да, это бы неплохо, но только кто же нам даст эти записи… наше начальство нечего и просить, ты ведь знаешь…

– И не будем! – Лебедкин явно оживился. – У меня в службе безопасности аэропорта дружок старый работает, Кеша Рикошин, он мне не откажет!

– Везде-то у тебя старые друзья работают…

– Ну, уж и везде… Но, город маленький… А с Кешкой мы в школе милиции когда-то учились…

Они вышли из кафе, прошли по залу вылета и нашли неприметную дверь с надписью «Служба эксплуатации». К этой-то двери и направился Лебедкин.

– Ты же говорил, что твой знакомый работает в службе безопасности, а тут какая-то эксплуатация…

– Это так только называется. На самом деле это и есть служба безопасности.

– Зачем ее так переименовали?

– Чтобы никто не догадался. Но только все об этом все равно знают.

Петя подошел к двери и позвонил.

– Что надо? – донесся из динамика недовольный голос.

– Кеша, не узнаешь? Это я, Лебедкин!

– А, Петька! Заходи!

Дверь открылась, и напарники вошли в просторную комнату, заставленную какой-то техникой. Посреди этой комнаты, за длинным офисным столом, перед несколькими включенными мониторами сидел невысокий человечек лет сорока, похожий на грустного попугая. У него был большой попугайский нос, выпуклые, часто моргающие глаза за круглыми стеклами очков и встрепанный рыжий хохолок. Сходство усиливала ярко-оранжевая рубашка, выглядывающая из-под зеленого клетчатого пиджака.

– Привет, Кеша! – Лебедкин протянул старому знакомому руку.

– Петька! Какими судьбами? – пожал тот протянутую руку