Шрифт:
Закладка:
– Я пока не знаю, что делать. Мне нужно подумать. Сообразим. В голове не вмещается, Лорили. Она была всегда, я не помню жизни без нее.
– Знаю, милый. – Она прижала его к себе теснее, погладила по спине. – Мы посмотрим, чем сможем помочь. – Она подняла его лицо, поцеловала. Потом села рядом, держа за руку. – Я могу взять на работе отпуск по семейным обстоятельствам. Только заехать завтра и сказать. Если, конечно, ты не планируешь ехать уже завтра.
– Я… – Он попытался собраться с мыслями, но все еще слышал слезы в голосе матери. – Нет. Я думаю, мы должны тут все организовать, чтобы дети дальше в школу ходили, дождаться, пока мама перезвонит. Можем устроить все на работе и пуститься в путь послезавтра.
– Мне тоже так кажется. Завтра, когда я вернусь, начну собираться.
Ну, вот и план, подумал он. Ему всегда легче было действовать по плану, по графику. Когда все хоть сколько-то упорядочено.
– Я могу выехать рано, только вот устроить все где-то после полудня.
– Тебе нужно запланировать, что ты там как минимум на неделю останешься. Про меня и детей не волнуйся, – добавила она, пока он еще не успел возразить. – Мы поедем домой на поезде, это для них будет приключение. Ты будешь нужен твоей маме, они с Софией были очень близки.
– А как сказать детям? – Он потянулся за бокалом, но остановился, продолжая на него смотреть. – Они еще очень маленькие, Лорили, и еще никогда им не приходилось терять близкого человека.
– Наверное, им надо сказать, что Нонна ушла на небо и стала ангелом, а когда они спросят, почему – ответим им, что не знаем и что грустим, потому что ее уже нет с нами. – Она взяла бокал Райлана, отпила. – Но она навеки останется в наших сердцах. Просто надо сказать это с любовью к ним, как мы всегда делаем.
Они договорились не сообщать детям утром, но забрать их из школы как всегда, чтобы они не мучились весь день печалью и вопросами.
Может быть, он их обнял чуть крепче и дольше, чем обычно, помогая Лорили пристегивать их к сиденьям машины.
– Узнай сегодня что-нибудь новое, – велел он Брэдли.
– Если я все время буду что-то узнавать, то буду знать все и в школу мне будет не надо ходить. Тогда я пойду работать с тобой и делать комиксы.
– Чему равен корень квадратный из девятисот сорока шести?
Брайан пискнул, смеясь:
– Не знаю!
– Видишь? Ты еще не все знаешь. Узнай еще что-нибудь. И ты тоже, принцесса Мо.
Обернувшись, он привлек жену в объятия:
– Спасибо!
– За что?
– За то, что ты – это ты. За то, что ты со мной. За то, что ты есть на свете.
– Ох, милый мой муж. Увидимся скоро. – Она его стала целовать, пока Брэдли не стал издавать звуки, будто задыхается. Тогда она засмеялась. – Я тебя люблю.
– И я тебя люблю.
Она села за руль, пристегнулась, улыбнулась Райлану.
– Буду дома в четыре. Раньше, чем тебе понадоблюсь.
– Я на связи.
Он отступил от машины, все замахали руками. Райлан вернулся в тихий дом, где Джаспер уже забылся в первом утреннем сне.
– Сегодня ты рано начал, приятель, а сейчас поедешь со мной. Коротенькие каникулы, поживешь у Бик.
Бик, друг и партнер Райлана, уже согласилась взять пса, на сколько будет нужно. Райлану осталось только загрузить его корм, подстилку, лакомства и игрушки.
Забавно, подумал Райлан, сколько барахла может накопить щенок-подросток лабрадора.
Он накинул свитер поверх футболки Человека-Никто – персонажа, который помог ему раскрутить «Трикветру».
Взял сумку курьера, которую использовал как портфель, прицепил на поводок оживившегося пса. Обычно, особенно в весенний солнечный день, он шел с собакой пешком или ехал на велосипеде десять кварталов к старому складу, где расположились офисы «Трикветры», но сейчас хотел набрать побольше работы – на случай, если придется задержаться в Трэвелерз-Крик.
Так что он открыл для Джаспера заднюю дверь своего почтенного «Приуса».
Сев за руль, он открыл окна, чтобы был ветерок, а пес мог высунуть голову в окно.
По дороге он обдумывал, что нужно сделать на случай, если придется работать удаленно недельку-другую.
Совещания и заседания можно сделать телеконференцией. Все, что надо смотреть и утверждать, пусть ему посылают на электронную почту. Временное рабочее место можно организовать в его старой спальне, и выдержать собственный срок – десять дней, – чтобы закончить раскраску последнего графического романа с Человеком Никто.
Так как он сейчас опережает график, напомнил себе Райлан, то все в порядке. Обычно он все чертил от руки, но так как никто из его партнеров не рисовал, они взяли в штат художников. Если надо будет, он раз в жизни сможет тоже дать им работу. Посмотрим, когда до этого дойдет.
Он заехал на боковую парковку на площади у пятиэтажного кирпичного здания с длинными высокими окнами, старинным разгрузочным портом, широкими стальными дверями и крышей, где летом устраивались вечеринки после работы, иногда скандалы с криком, а то и перекуры.
Перед тем как войти, Райлан выгулял пса возле колючих кустов и травы в конце парковки. Дал ему все обнюхать, сделать, что полагается собаке делать на улице, чтобы он не опозорился и не сделал того, чего собаки не должны делать в помещениях.
Достал ключи, отпер тяжелую стальную дверь, отключил сигнализацию.
Зажег свет.
Все пять этажей соединяли открытые стальные лестницы и пара грузовых лифтов.
Главный уровень оборудовали как массивный игровой зал/зону закусок/комнату отдыха/.
В конце концов, двое из трех партнеров – мужики. А Бик хоть и женщина, но свой парень.
Мебель на выброс – продавленные диваны, потертые клетчатые кресла с регулируемой спинкой, столы из молочных поддонов – такая была мебель в зоне отдыха. Время от времени кто-нибудь говорил, что сейчас, когда можно себе позволить, стоит сменить обстановку. Но каждый раз побеждала сентиментальность.
Тут поставили два самых больших плоских телеэкрана, какие только можно купить за деньги, несколько игровых систем, несколько классических пинболов (которые все время приходилось ремонтировать) и несколько старых аркадных видеоигр.
Все были согласны, что уму и телу нужна игра, чтобы дать идеям выкипеть. И что когда-нибудь какие-то игры будут сделаны ими самими.
Они увидят, как осуществится эта мечта с участием Человека Никто, Королевы Фиалок и Снежного Ворона.
Будут и другие. Райлан верил в это потому, что они делали то, что любят, а что они любят, то делают хорошо. И каждый новый работник должен был
