Ещё один вираж в сторону, в другую. Руки Аделаиды вцепились в рычаг.

«Нет. Я не погибну от этих ракет!»

Одна ракета взорвалась, влетев в небольшой холм, так кстати выплывший из темноты и пыли.

«Одна, всего одна!»

Аделаида дёрнула рычаг в сторону. Ракета пролетела мимо и ушла вверх по дуге. Яркий свет огненного шлейфа ракеты осветил корпус корабля. Риваил следила за тем, как дуга вытягивалась, а затем направилась прямо в заднюю часть истребителя. Риваил накренила самолет набок. Резкий вираж заставил двигатель взвыть, но скорость ракеты была больше. Самолет не успел уйти.

Резкая боль отдалась в спине. Секунду Аделаида не понимала, что происходит. В глазах потемнело или это просто погасли все приборы. Последнее, что она увидела, это быстро приближающуюся тёмную землю.

* * *

Первое, что осознала Аделаида — это боль. Тупая и вязкая, она отдавалась в голове, тянулась по всему телу разрастающимися импульсами. Какое-то время девушка просто терпела эту боль, не осознавая даже её причин. Но боль — это не любовь, для неё всегда есть причины.

Наконец Аделаида решилась открыть глаза. Она смогла открыть один, на большее не было сил. Кругом была лишь тьма — густая и душная. Звуков не было или она просто не слышала их.

«Как же больно!»

Память никак не хотела отвечать на простой вопрос:

«Что произошло?»

Ответа не было.

Аделаида рискнула пошевелиться. Боль прокатилась по всему телу, и девушка опять замерла.

«Нужно собраться. Встать. Понять, что произошло!»

Но сил не было. Аделаида лежала неподвижно, постепенно всё больше поддаваясь боли. Отчаяния не было, даже на него не хватало сил.

Наверное, она опять потеряла сознание, потому что близкий и чёткий шорох где-то рядом испугал её. Она вновь дёрнулась, и боль огненной бурей запела в голове и теле.

Девушка застонала. Удивительно, что она вообще могла издавать звуки: воздуха в её лёгких было слишком мало, и каждый вздох казался героическим поступком.

Шорох повторился, уже настойчивее, затем он перешёл в скрежет металла. Аделаида мысленно порадовалась, что оба уха у неё слышат, а это уже хорошо, хотя звук нервировал и со временем становился всё громче.

Потом послышалось рычание, и через минуту сверху что-то с грохотом упало. Стало светлее, и повеяло свежим воздухом. Кто-то завозился рядом, и через несколько минут Аделаида увидела перед собой морду кошкообразного ящера.

«Реймор!» — от этой мысли Аделаиде стало легче.

Он жив. Он нашёл её. Он всегда её спасал. Теперь девушка вспомнила, что произошло. Ракета настигла их.

Уверден внимательно обнюхал человека и, удостоверившись, что девушка жива, начал вставать. Тяжёлая стальная балка, под которую он пролез, стала медленно приподниматься, сдвигаемая его спиной. Аделаида видела, как напряглись все его мышцы, как уверден шаг за шагом перемещает тяжёлую балку на себе, оттаскивая её таким образом в сторону. Стальная конструкция накренилась и упала, открывая взору уходящую вверх песчаную дюну. Ветер хлестнул Аделаиду по лицу, охладил горящие огнём раны. Теперь она уже лучше представляла себе происходящее. Самолёт упал и разбился, её забросало обломками. Их вес всё это время давил на неё, не позволяя толком вдохнуть.

Реймор приблизился к девушке и ухватился зубами за одежду на плече. Потянул.

— Не надо, — выдохнула Аделаида.

Её ноги были зажаты обломками, и лишнее движение превращалось в сплошную боль. Реймор заскулил и начал бегать кругами на песке, одновременно радостно, что Аделаида смогла что-то сказать, и в то же время озабочено. Его кожа имела серо-пепельный цвет, цвет страха и неуверенности. Затем он остановился и убежал куда-то.

Послышались шорохи у ног. Прошло около получаса, пока Реймор смог сбросить с Аделаиды стальную пластину, которой её придавило.

Теперь уже ничего не опасаясь, он ухватил девушку за наплечник скафандра и потянул прочь от обломков. Аделаида увидела небо. Оно было нежно-розовое, а на востоке брезжил рассвет. Реймор оттянул её в сторону от обломков на подветренную сторону небольшой дюны.

Отсюда было хорошо видно место крушения. Маленький дискообразный истребитель был частично закопан в землю. Задняя его часть представляла собой груду обломков, разбросанных по всей округе в радиусе двадцати метров.

«Ракета не взорвалась!» — эта мысль потрясла девушку.

Самой виновницы трагедии нигде не было видно, но факт был налицо. Повреждения были не так огромны, какими должны были быть при взрыве самонаводящейся ракеты класса «Земля-Воздух». Раскуроченный металл, разбросанные обломки, разорванная в клочья обшивка, но нет следов обугливания, плавления или взрывов. Это спасло Аделаиду и Реймора от куда большей опасности. При детонации заряда двигатель должен был взорваться, и тогда неконтролируемые антигравитационные поля сжали бы самолёт до размеров футбольного мяча.

Ракета была неисправной или её специально обезвредили? Их хотели поймать живыми? У Аделаиды не было желания разбираться.

Они с Реймором живы — и это главное.

Пусть потом скажут, что ей повезло. Но она осталась жива только благодаря Реймору, который вытащил её из-под обломков.

«Пусть говорят что хотят. Если я смогу найти способ выбраться отсюда, я с удовольствием послушаю это за коктейлем в баре „Гольфстрима“!»

Чуть отдышавшись и придя в себя, Аделаида в ужасе поняла, что не может пошевелить ногами. Спина нестерпимо болела, и стоило опасаться худшего. Рёбра тоже вызывали подозрения. Всё тело покрывало множество царапин и ссадин. Некоторые из них по-прежнему кровоточили, растревоженные движениями. Также девушка нашла у себя признаки сотрясения мозга и перелом пальца левой руки.

Аделаида посмотрела на Реймора. Несмотря на то, что он сохранил большую подвижность, чем его напарница, ему тоже досталось. Он весь был покрыт рваными ранами, сама крупная тянулась от плеча до бедра и была получена скорее всего при попытке выбраться из-под обломков. Переднюю лапу он чуть подволакивал при ходьбе. Аделаида заметила, что уверден лишился парочки зубов и когтей, несколько часов подряд растаскивая обломки в поисках своей напарницы.

Девушка подтянулась к своему другу и обняла его, прижав к груди. Это оказалось болезненно, но того стоило.

— Спасибо, — прошептала Аделаида, подавляя желание расплакаться.

Реймор был её самым лучшим в мире другом, и сейчас, сидя в пустыне под чужим небом, она знала, что более преданного напарника ей не найти во всей Галактике. Она всегда это знала.

Существовала удача или нет, а ангел-хранитель у неё определённо был.

Реймор заботливо замурлыкал. Увердены не умеют мурлыкать, этому Реймор научился у земных кошек, хотя этот звук у него получался больше похожим на рокот двигателя внутреннего сгорания, причем сильно изношенного.