тут же, при мне, и друг у друга не списывать! Слышите! – прибавил он внушительно.

И пошло у нас писание, как говорится, à qui micux-micuxa. <..>

Через полчаса «сочинения» наши были готовы, и мое было первым, к которому прикоснулся наш ментор. Он пытался было сам прочесть его, но, тщетно стараясь что-либо разобрать в спустившихся к поднебесью линейках, возвратил мне мою рукопись, сказав:

– Прочти-ка сам!

И я громогласно стал читать, что Россия отличается от других государств тем, что в ней на масленице блины едят и с гор катаются, а на пасхе яйца красят.

– Молодец! – похвалил Лев Николаевич и стал разбирать рукопись Коли, у которого Россия отличалась «снегом», а у Лизы – «тройками».

Обстоятельнее всех было написано у старшей из нас всех – Вари278.

Что замечательно в этом уроке? Толстой предлагает детям тему, которая непосредственно касается их жизни в Гиере, – сравнение России и других государств. Он вносит в занятие элемент соревнования (à qui micux-micuxa279), превращая урок в игру. Обсуждение сочинений происходит тут же на уроке, а за написанные сочинения каждый получает похвалу, а потом еще и подарок – акварельные краски280.

Очевидно, что одной из наиболее революционных идей Толстого была идея равенства в обучении крестьянских и дворянских детей и обучение тех и других в процессе творчества. Позднее в статье «Прогресс и образование» Толстой особенно будет настаивать на практической ориентации воспитания ребенка и потому разном подходе для сельских и городских детей281, но описание этого урока показывает, что он учит дворянских и крестьянских детей по одним и тем же принципам, используя похожие приемы и всегда ориентируясь на личность ребенка. Разница же – в предложенных темах и том материале, который дается детям с учетом их практических надобностей.

Толстой начинает с народного образования, но приходит к пересмотру государственного устройства, он говорит о «человеческой природе», но называет в качестве причин насилия практически все социальные институты.

Если существует веками такое ненормальное явление, как насилие в образовании, – воспитание, то причины этого явления должны корениться в человеческой природе. Причины эти я вижу: 1) в семействе, 2) в религии, 3) в государстве и 4) в обществе (в тесном смысле, – у нас, в кругу чиновников и дворянства) (8, 218).

То есть для изменения системы образования, по мысли Толстого, надо изменить устройство семьи, религии, государства и общества. По сути – совершить революцию! Толстовский протест 1850–1860-х годов против системы воспитания предвосхищает его протест против государственного насилия и церкви и проповедь непротивления злу насилием282.

Разрыв традиции творческого письма: итоги яснополянского эксперимента

«Педагогика ненасилия» означала обучение свободе, общение с учеником как с равным, мотивацию интересом и совместным творчеством. Результатом работы стали публикации Толстого в журнале «Ясная Поляна», позднее – «Азбука» и «Общие замечания для учителя» к ней, которые можно считать работами по новой, разработанной Толстым методике. Работы учеников публиковались в журнале «Ясная Поляна» как материал для чтения, которому Толстой уделял не меньшее внимание283. Среди изученных им образцов учебных книг есть и английские книги по письму, которые он отмечает пометкой «надо взять» (8, 396).

Таким образом, в статье «Кому у кого учиться писать…» автор описывает методику обучения творческому письму, а в журнале и «Азбуке» создает образцы такого письма – новые произведения для народного чтения. «Азбука» показывает то, чему научился Толстой у крестьянских ребят: простоте слога, ясности нравственной позиции, близости к крестьянской жизни в сюжете и выборе героя.

Однако все попытки Толстого продвинуть свою методику на государственный уровень оказались безуспешны. Ему не удалось открыть ни Общества народного образования, ни учительского университета. Яснополянская школа вскоре станет объектом полицейского надзора и после обыска будет закрыта Толстым в 1862 году284. Переживая позор обыска, он напишет своей тетушке А. А. Толстой:

Вы знаете, что такое была для меня школа, с тех пор, как я открыл ее, это была вся моя жизнь, это был мой монастырь, церковь, в которую я спасался и спасся от всех тревог, сомнений и искушений жизни (60, 435).

Закрытие школы совпадет с новыми хлопотами семейной жизни и началом писания романа, ставшего «Войной и миром» (1863–1869). С этого времени педагогическая и литературная деятельность Толстого будут идти параллельно. Насколько успешен был писательский путь Толстого, настолько сложен и отвержен его путь педагога. Тот факт, что его методика, много раз описанная современниками, так и не нашла применения в государственных институциях, не отменяет, а возможно, подчеркивает ее авангардный характер.

Преподавание творческого письма в Яснополянской школе останется экспериментом, к счастью для потомков, многократно описанным и поэтому широко распространенным во всем мире. Педагогике Л. Н. Толстого посвящены труды его современников: книга Юджина Скайлера «Граф Л. Н. Толстой двадцать лет назад» (1889); книга Эрнеста Кросби «Л. Н. Толстой как школьный учитель» (1906); книга К. Штауба «Жизнь и работа графа Л. Н. Толстого Мировоззрение и его развитие» (1908) и др.285

Поскольку опыт Яснополянской школы был подробно описан современниками Л. Н. Толстого, весьма вероятно, что он оказал влияние на становление дисциплины творческого письма в западных университетах, происходившее примерно в то же время – в начале XX века. Однако еще более вероятно, что и работа Толстого, и открытие сначала клубов, а потом университетских курсов по творческому письму – часть общего движения в сторону десакрализации творчества и замещения романтической парадигмы «писатель-пророк» на «писатель-ремесленник».

Идея, что любой ребенок может быть писателем, – это новая философия творчества. У Толстого она опирается на Руссо и веру в незамутненное культурой чистое творческое сознание, первичное для любого педагогического или культурного влияния. Идеальный писатель – это крестьянский мальчик, который только что научился складывать буквы в слова и который рассказывает свое житье естественным народным языком. Без красивостей. Без особых правил. Без учителя. Учитель при этом только заражает творчеством, а потом направляет и подправляет. Учитель – это соученик, который вместе с учениками творит, чтобы потом можно было подписать «Сочинение Макарова, Морозова и Толстова» (8, 304). Он не над учениками, а вместе с ними или даже за ними.

Современное преподавание творческого письма следует именно такому подходу: свободе и заражению творчеством, погружению учеников в творческий процесс вместе с мастером, обучению приемам письма, но без жестких правил, а с максимальным вниманием к обретению собственного голоса. Например, Стивен Кинг в книге «Как писать книги: Мемуары о ремесле» говорит