— Обсидиан? Это интересно, — прокомментировал Зарнак.

— Через несколько месяцев после вскрытия кургана, мой дядя начал проявлять особые стремления, чтобы избежать темноты. В течение года он внезапно продал всю нашу землю сопернику и привез меня сюда на восток. Я надеялась, что мы переедем в Сан-Франциско, город, который мне очень нравится, но нет, мы должны были оставить просторы всего нашего континента между нами и нашим родовым домом. Мы сняли домик на прекрасной усаженной деревьями улице у бульвара Парка и с тех пор живем в уединении.

— Пока здоровье вашего дяди не пошло на убыль?

— За эти семь лет он сморщился и превратился в старика, хрупкого и страшного. Я уверена, это не физическое заболевание; семейный врач уверяет меня, что это всего лишь нервы. Как я уже упоминала, дядя отказывается консультироваться с психиатром. Даже со священником; я хороший католик, я надеюсь. Мой дядя безразличен к Церкви, он поддерживает ее, но редко посещает. Он не был на исповеди в течение многих лет, как я помню. Иногда я боюсь за его душу.

— Расскажите мне побольше о его страхе перед темнотой.

— Это звучит абсурдно и по-детски, не так ли? Но для него опасность реальна. В дневное время он достаточно нормальный, общается со мной, разговаривает, даже шутит. Но когда приближаются сумерки, дядя приказывает слугам закрыть шторы над каждым окном и зажечь весь свет. Затем он уходит в свою комнату. Она защищена от тьмы мощными электрическими лампами, установленными таким образом, что ни в одном углу не прячется тень. Он ненавидит даже тени. И он постоянно боится отключения электроэнергии; каждая комната дома содержит десятки канделябров и фонарей со свежими батареями. Страшно видеть, как взрослый человек сгибается перед ночными страхами…

— Как ваш дядя проводит время?

— В исследованиях; он копается в старых, трухлявых книгах, он пишет ученым всего мира, он постоянно общается с большими библиотеками — честно говоря, сэр, у меня нет представления о природе его исследований. Мы никогда не говорим об этом, но он ужасно боится чего-то — словно мой дядя каким-то образом вызвал гнев какого-то демона тьмы и цепляется своими хрупкими руками за свет.

Зарнак сделал небольшую пометку в своем блокноте.

— Что стало с реликвиями, обнаруженными вашим дядей в индейском кургане? — спросил он тихо.

— Они все у него. Он держит их в своих комнатах. Он держится за них, кажется, бережет их, — сказала девушка.

— Я понимаю. Есть ли что-нибудь еще, что вы можете мне рассказать?

Дона Тереза задумалась на мгновение.

— Возможно, доктор, но независимо от того имеет ли это значение или нет — во всяком случае, до того, как дядя продал ранчо, к нам приходил священник. Он был чистой индейской крови и принадлежал к расе, являющейся потомками мутсун. Я никогда не забуду, как яростно он волновался, когда обнаружил, что дядя побеспокоил курган и вынес артефакты к свету — он был словно парализован от ужаса, как будто это было святотатство или раскрытие какой-то ужасной опасности.

— Был ли там какой-то из артефактов, который, казалось, достаточно сильно встревожил его? — спросил Зарнак.

Девушка подумала:

— Да, табличка или нагрудное украшение из черного обсидиана. Я помню, как он смотрел на моего дядю, пребывая в жутком шоке, и что он сказал. Это было: «Вы осмелились вынести эту вещь на дневной свет?», А затем он начал издавать своего рода индейскую песню, повторяя одно имя или фразу снова и снова, покачиваясь в ритме звука.

— Вы можете вспомнить, что это была за фраза?

Молодая женщина вздрогнула:

— Я, конечно, могу! В то время это произвело на меня ужасное впечатление. Три звука, повторяющиеся снова и снова — Зу, Чи, Хан… Зу, Чи, Хан…

Зарнак сделал запись, затем встал и позвонил в колокольчик.

— Я навещу вас и вашего дядю завтра утром. Возможно, вам лучше не обращаться ко мне как к «Доктору», поскольку Дон Себастьян, по-видимому, отрицательно относится к такому; в то время как у меня есть докторская степень по психологии, я не практикующий аналитик. Лучше всего не возбуждать его эмоций. Представьте меня просто как антиквара и коллекционера-любителя древностей; вы, возможно, видели мою небольшую коллекцию, и это не будет ложью. Мой раджпутский слуга, Рам Сингх, вызовет вам такси. Доброго вечера.

Как только молодая женщина ушла, Зарнак внимательно изучил свои заметки с задумчивым выражением на своем желтом лице.

Под именем, которое она повторила, которое он записал в блокноте, он добавил короткую приписку.

Зулчекуон?

3. Черная табличка

Несмотря на темноту, — для ночи было еще достаточно рано в это время года, — Зарнаку было не слишком поздно сделать несколько телефонных звонков. От друга-антрополога, который был экспертом в культурах американских индейцев, он узнал, что племя мутсун было связано с индейцами зуни, и что их культура была темной. Мало что известно об их убеждениях, поскольку они вымерли в Калифорнии, но они, как известно, боялись демона, которого называли Зу-Че-Куон — еще меньше было известно о самом этом темном демоне. Зарнак позвонил еще одному старому другу, который работал в штате библиотеки Мискатоникского университета в штате Массачусетс, и тот порекомендовал, чтобы Зарнак проконсультировался, если вообще такое возможно, с «Книгой Иода», для получения информации об этой демонической сущности. Сам текст был неправдоподобно редок, существует только один экземпляр, как известно, да и то лишь как перевод некоего Иоганна Негуса, — в своем труде переводчик строго вычленил много страшных предметов, о которых, как он считал, будет милостью, если человечество останется в неведении.

Труд такой редкости не был в частной коллекции Зарнака, хотя здесь было много других туманных и запрещенных томов. Тем не менее, Зарнак достал огромный манускрипт, написанный несколькими разными руками на протяжении многих поколений, переплетенный змеиной кожей. Книга состояла из выдержек, скопированных из многих малоизвестных текстов, и одним из них была «Книга Иода». Цитаты были скопированы из единственной сохранившейся копии книги, хранящейся на закрытых полках Калифорнийской библиотеки Хантингтона, а переписчиком значился человек по имени Дентон, которого Зарнак знал много лет назад. Он прочитал:

«Безмолвная Тьма обитает глубоко под землей на берегу Западного океана. Он не является одним из тех могущественных Древних, что пришли из скрытых миров и других звезд, потому что в таинственной темноте Земли Он всегда жил. Нет другого имени у Него, ибо Он — конечная гибель и бессмертная пустота и Молчание Старой Ночи…»

Дальше продолжалось