Всё же что-то умеет. Значит, я был прав. Магия... существует! Я должен к ней прикоснуться! И плевать, что будет слабой. Кто, если не я, сумею её познать?!

Кладу руку на его плечо, опасно близко к шее. Маг был худым и щуплым, ладонь легко ощутила кости его предплечья.

- Тени можно организовать, добавив света. А сейчас... - начал давить я взглядом. Пока лишь им. - Научи.

- Свет горит для тебя, - произнёс он. - Я давным-давно живу во тьме.

Мужчина снял капюшон и маску, показав мне бледное и безглазое лицо. Провалы были черны и темны, а бледная кожа столь натянута, что казалось, лопнет от любого прикосновения. Невольно делаю шаг назад, сосредоточенно прищурившись.

- Ты пришёл в мир, - слетело с его сухих губ, - и увидел, что местные люди не ровня тебе, чужак. Их знания - крохи, по сравнению с тем, что были даны тебе. Даже самые великие из них были подобны детям.

Полоски тени заплясали на поверхности каменного зала и стенах.

- Им свойственно верить в то, во что верили их отцы, - продолжал маг, обратив на меня тьму своих пустых глазниц, - желать того же, чего желали родители... Люди подобны воску, вылитому в форму, их души формируются обстоятельствами. Почему у септона не рождаются рглорианцы? Почему дети Штормовых земель верят в Семерых, а не в Утонувшего бога? Потому что их истины уже сделаны. Они обрели форму по воле конкретных, совершившихся обстоятельств. Если ребёнок растёт среди знати, он будет лордом. А среди крестьян - останется чернью... Раздели его надвое, и он убьёт себя, в попытке понять, кем же является на самом деле.

Внезапно тень падает на его фигуру, хотя огни факелов продолжали гореть ровно и прямо. Это длилось буквально миг... которого едва хватило, чтобы заметить тонкое красное свечение во тьме его глазниц.

Это могло показаться случайностью, игрой света, но почему-то я сразу понял, что это было не так. Ишпакай захотел, чтобы я это увидел.

- Всё это очевидно, - продолжал маг, как ни в чём не бывало, - но очевидность ускользает от большинства. Поскольку эти люди не могут видеть того, что было до них, они считают, что ничего и не было. Ничего. Они не ощущают молота обстоятельств. Они не видят, как их выковывают. Они считают свободным выбором то, что на них выжгли. Поэтому эти люди бездумно полагаются на интуицию и проклинают тех, кто осмеливается задавать вопросы. Невежество - основа их действий. Они принимают собственное неглубокое понимание за абсолютную истину.

Мужчина поднял платок и прижал его к пустым глазницам. На бледной ткани остались два розовых пятна. Лицо повернулось точно на меня, будто разглядывая саму душу.

- И всё же, какая-то их часть боится. Ибо даже неверующие чувствуют бездну своей греховности. Везде, повсюду они видят доказательства того, что обманывают самих себя. «Я! - кричит каждый. - Я избранный!» И могут ли они не бояться - они, так похожие на детей, от злости топающих ногами в пыли? Короли и лорды окружают себя льстецами и устремляют глаза к горизонту в поисках знака свыше, подтверждающего, что они пуп земли, а не пуп самих себя.

Маг махнул рукой, приложил ладонь к груди.

- И платят за это своей честью и набожностью.

Неожиданный спич вывел меня из равновесия. Взгляд на Талберга показал, что он поступил мудрее всех, попросту выскользнув из зала. Хорошо...

- Власть, - говорил Ишпакай, - это всегда власть над кем-то. Если ребёнок может стать кем угодно, то в чём разница между верующим в Старых богов Севера и верующим в Семерых? Или между слугой и его господином? Как податлив человек, если любой, попадая в жернова обстоятельств, может стать убийцей! Ты быстро усвоил этот урок. Ты посмотрел на большой мир и увидел тысячи тысяч: их спины гнутся на работе, их ноги раздвигаются, их рты твердят молитвы, их руки куют сталь... Тысячи тысяч! Каждый вертится в кругу одних и тех же действий, каждый - лишь малый элемент системы этих земель. Ты понял, что, как только люди перестанут кланяться, королевская власть падёт, копья будут отброшены, слуги перестанут повиноваться, ведь в этом пропадёт смысл! Для ребёнка быть королём или нищим, торговцем или крестьянином... кем угодно - это значит, что остальные вокруг тебя ведут себя соответственно. И люди ведут себя так, как подсказывают им их убеждения. Ты увидел эти тысячи тысяч, разбросанные по миру и живущие согласно иерархии, в которой действия каждого полностью подстроены под ожидания других. Место человека, понял ты, определяется убеждениями и представлениями остальных людей. Вот что делает королей королями, а слуг - слугами... Не боги. Не кровь. Жизнь народов определяется действиями людей.

Голос асшайского колдуна странно шелестел и заставлял думать над своими словами.

- А люди действуют согласно своей вере. Верят же они в то, во что их научили верить. И поскольку они не замечают того, как их учат, они не сомневаются в собственной интуиции... - Ишпакай усмехнулся, отчего бледная кожа сильно натянулась. Мне показалось, что она треснет, но этого не произошло.

- Они верят этому абсолютно, - дополнил маг.

Дрожь невольно прошла по всему телу. Мне захотелось откатиться обратно, уйти от этого невидящего взора, приказать страже порубить его на куски.

- Как пришелец из другого мира, - продолжал его бесплотный голос, - ты, обладающий несоизмеримо большим знанием, видел всё это. Понимал, осмысливал и не имел выбора. Чтобы владеть собой, ты должен был овладеть обстоятельствами. А чтобы управлять обстоятельствами, ты должен был подчинить волю людей, рождённых в этом мире. Ты должен был сделать людей своими руками. Потому ты постоянно изучал местные книги и мироустройство. Их сведения были тебе необходимы. Это аксиома. Ты легко уяснил, что если истина идёт вразрез с интересами сильных мира сего, то её называют ложью, а ложь, служащая их интересам, зовётся истиной. И ты осознал, что так и должно быть, поскольку именно вера, а не правда сохраняет народы. Почему королевская кровь считается священной? Зачем септоны говорят крестьянам, что страдание есть добродетель? Вот что делает вера: она разрешает или запрещает. Это самое важное. Если бы люди считали, что всякая кровь одинакова, короли были бы низвержены. Если бы люди считали, что золото - это гнёт, купцы бы разорились. Народ принимает только