— Да, но мне повезло, — пожимает плечами Эдвард. — Может, если бы не тот мужик, то вы бы были вынуждены организовывать мои похороны.

— Даже подумать об этом страшно… — Терренс нервно сглатывает. — Мне правда очень жаль, Эдвард. Я бы и подумать о таком не смел.

— Хотя плохо, что ты не сказал нам, что был ранен, — добавляет Ракель. — Может, мы могли бы чем-то помочь. Оплатить твое лечение или что-то вроде.

— Спасибо за беспокойство, но сейчас все хорошо, — едва заметно улыбается Эдвард. — И насколько я знаю, тот мужик взял все расходы на себя и оплачивал мое пребывание в больнице. Даже если врачи выставили немаленький счет.

— Но как тебе удалось скрыть это от нас? — удивляется Терренс. — Почему молчал об этом? И что сказал врачам, когда они спросили тебя о родственниках?

— Ну… — Эдвард начинает нервно переплетать пальцы своих рук. — Скрывать это было довольно легко. Когда врачи начали узнавать мои данные от меня лично, то решил назваться совершенно чужим именем. Просто назвал имя и фамилию, которая первая пришла на ум. Немного занизил возраст, назвал другой город рождения и сказал, что у меня нет родственников.

— А как же документы? Если бы врачи проверили их, то сразу же поняли бы, что ты солгал им!

— У меня в тот день не было никаких документов с собой — только лишь телефон, который полностью разрядился, и некоторая сумма наличных. В больницу я попал как неопознанная личность, и врачи смогли узнать ее лишь тогда, когда я пришел в себя и назвал им ложные данные.

— И что неужели врачи не заподозрили, что ты — не тот, за кого себя выдаешь? — удивляется Ракель.

— Нет, мне повезло. Хотя одна из медсестер сказала, что я напоминаю ей Терренса МакКлайфа, которая она просто обожает. Но я сделал вид, что понятия не имею, кто это такой, и упомянул о нашем родстве. Мне удалось убедить ее в том, что я не имею к этому человеку никакого отношения. Сделал это намеренно. Не хотел беспокоить Терренса, ибо он был в турне с Даниэлем и Питером и «The Loser Syndrome».

— И что, она реально поверила, что ты — не брат Терренса МакКлайфа? — интересуется Терренс.

— Да. Все-таки я сумел заставить ее перестать даже думать об этом. И после этого она только лишь заходила проверять мое самочувствие вплоть до того дня, когда меня выписали. Спустя как раз почти месяц после того, как на меня напали. Отлежался дома пару дней. А когда я почувствовал себя намного лучше, написал тебе сообщение.

— Понятно… — Терренс призадумывается на пару секунд, поглаживая подбородок. — Значит, если отец умер до нашей поездки домой к маме, но после его последнего разговора с ней, то получается, дядя решил убрать тебя с дороги первым.

— Все правильно, я стал первой его жертвой, которая, правда, выжила. Почти на месяц мне удалось отвязаться от него, ибо он думал, что я все-таки мертв. Но примерно неделю назад он узнал, что я жив, и опять начал доставать звонками. Из-за которых мне иногда хочется разбить свой телефон об стенку. Ну или об голову этого мерзавца, который до смерти бесит меня.

— Он где-то видел тебя? — уточняет Ракель.

— Скорее всего кто-то из его дружков мог видеть меня в городе и доложить этому старому идиоту обо мне. Для меня не секрет, что они очень часто могут следить за мной и сообщать дядюшке, что я делаю, куда иду, с кем встречаюсь и с кем разговариваю. Не удивлюсь, если он устроил тайную слежку и за вами всеми и однажды может спланировать что-то нехорошее.

— Слушай, Эдвард, а ты не мог бы сказать имя дяди? — слегка хмурится Терренс. — Я знаю про брата отца, но никак не могу вспомнить его имя… Помню, что оно довольно распространенное и встречается у очень многих людей.

— Его зовут Майкл. Майкл Грегори МакКлайф — старший брат нашего отца, разница в возрасте с которым составляет восемь лет. Отцу было пятьдесят три года перед смертью, а дяде сейчас почти шестьдесят. Будет в конце ноября…

— Майкл Грегори МакКлайф? — Терренс о чем-то задумывается на пару секунд, приложив сложенные ладони ко рту. — Помню, что мама как-то упомянула некого Майкла и назвала его тварью, которая должна гореть в аду. Правда, я не спросил, почему она так считала.

— Она упоминала его при тебе?

— Кажется, да, но это было очень давно, где-то в далеком детстве. Я уже и не помню, почему она вообще заговорила об этом. Но я определенно расспрошу маму об этом Майкле и узнаю побольше информации о нем. Может, она захочет разъяснить и ситуацию с отцом…

— Слушай, а у тебя есть какие-то семейные фотографии? Вдруг ты сможешь найти на них дядю Майкла?

— Да, у меня где-то был альбом с фотографиями, но я не знаю, где он лежит. Правда, там только мои детские снимки с матерью и кое-какими близкими друзьями… Но снимков дяди там точно не будет.

— Ну а ты посмотри! Наверняка в последний раз ты заглядывал в альбом черт знает когда и не знаешь, что там вообще есть.

— Э-э-э… Ну я…

— А как выглядит тот альбом? — слегка хмурится Ракель.

— Большая синяя книга в твердом переплете… По-моему, у альбома также немного ободранные края…

— Да, кажется, я знаю, где он! Давай я сейчас принесу альбом, и мы попробуем найти фотографии этого Майкла?

— Давай сходим вместе?

— Вместе? — округляет глаза Ракель, чувствуя, как ее сердце пропускает удар, и немного занервничав. — Да нет, я быстро найду альбом и вернусь сюда. А ты пока посиди здесь. Может, Эдвард расскажет еще что-нибудь.

— Это займет всего пару минут. Возьмем альбом и спустимся сюда.

— Но, Терренс…

— Пошли, Ракель…

С этими словами Терренс быстро поднимается на ноги и жестом зовет Ракель за собой. Та очень неуверенно встает с дивана и бросает короткий взгляд на Эдварда и Наталию, почувствовавшие себя еще более неловко из-за того, что сейчас останутся одни.

— Э-э-э, мы сейчас вернемся, ребята, — неуверенно говорит Ракель. — Подождите здесь…

Ракель медленно идет за Терренсом, который мягко подхватывает ее под руку после того, как она подходит к нему поближе.

— Альбом в нашей комнате? — интересуется Терренс.

— Да, я видела его там, — неуверенно отвечает Ракель. — В шкафу на самой верхней полке…

— Отлично! Тогда пошли!

— Э-э-э, послушай, может, ты все-таки останешься с Эдвардом и Наталией?

— Ты думаешь, что у них может что-то случится за время нашего отсутствия? — удивляется Терренс, вместе с Ракель начав