XVIII. Приняв консульство, Квинций первым делом отрешил плебейских трибунов от участия в государственных делах и запретил им заниматься плебейским законом, заявив, что если они не прекратят устраивать в городе беспорядки, он, объявив войну против вольсков, выведет всех римлян из города. 2. А когда плебейские трибуны начали говорить, что они воспрепятствуют набору войска, Квинций, созвав плебеев на собрание, заявил, что все они приняли воинскую присягу следовать за своими консулами, на какую бы войну те их не позвали, не покидать свой строй и не совершать ничего противоречащего этому закону. Приняв консульские полномочия, он держит плебеев в своей власти, поскольку все они связаны своей присягой. 3. Сказав это и поклявшись, что воспользуется этим законом против ослушников, он повелел вынести из храмов знамена. «И чтобы вы, — сказал он, — во время моего консульства оставили всякую демагогию, я приведу войско назад с войны не прежде, чем истечет срок моих полномочий. Так вот, приготовьте на это время все необходимое, чтобы провести зиму под открытым небом». Этими словами он совсем запугал плебеев. Увидев, что они ведут себя благопристойнее и просят его отказаться от мысли об этом походе, он сказал, что подарит им передышку от войн на условии, что они ничего более не станут замышлять и позволят ему до конца консульства действовать так, как он хочет, а также разрешать взаимные судебные тяжбы[1054].

XIX. Когда смятение утихло, Квинций начал по просьбе тяжущихся проводить уже долгое время не проходившие судебные разбирательства и сам, заседая целыми днями на трибунале, справедливо и беспристрастно разбирал большую часть жалоб. Он был доступен и, человеколюбиво обращаясь со всеми, кто обращался к нему за разрешением судебных дел, добился того, что государственное устройство оказалось настолько аристократическим[1055], что люди, терпящие обиды от сильнейших из-за своей бедности, низкого происхождения или иного унизительного положения, уже не обращались с просьбами к плебейским трибунам и желающие обрести политическое равноправие уже не стремились к введению новых законов. Напротив, все были довольны и радовались царящему в городе благозаконию. 2. Народ одобрил образ действий Квинция и то, что он, по истечении времени, отведенного для его полномочий, не принял во второй раз предлагаемую ему должность и даже не высказал удовольствия, получив столь высокую почесть. 3. Сенат, обращаясь к Квинцию с многочисленными просьбами, пытался удержать его в консульской должности, чтобы он, поскольку плебейские трибуны в третий раз добились продления своих полномочий, оказывая им противодействие и внушая им стыд и страх, прекратил их политические нововведения, тем более что и народ не был против власти хорошего мужа. Квинций отвечал, что он не одобряет плебейских трибунов за их нежелание сложить свои полномочия и что сам он не хочет навлечь на себя подобную дурную славу. 4. Созвав народное собрание, он обвинил не желающих сложить с себя власть трибунов. Принеся клятву, что он не примет вновь консульства прежде, чем сложит прежнюю власть, Квинций назначил день выборов. Утвердив в этот день консулов, он опять удалился в свою маленькую хижину и стал, как и прежде, проводить свою жизнь в трудах.

XX[1056]. Когда Квинт Фабий Вибулан (это было его третье консульство) и Луций Корнелий, приняв консульские полномочия[1057], справили установленные предками игры, отборный отряд эквов числом около шести тысяч, снаряженный легким вооружением, выйдя ночью, еще в темноте подходит к городу тускуланцев, принадлежавших к племени латинов. Город находился не менее чем в ста стадиях от Рима. 2. Обнаружив, что ворота, как во время мира, не заперты, а стены не охраняются стражей, они с ходу захватывают город, мстя тускуланцам за их постоянную готовность помогать римскому государству и за оказанное ими единственными содействие в Капитолийской войне[1058]. 3. Во время захвата города эквам не удалось уничтожить большое число жителей, поскольку те, опередив врагов, бежали во время нападения через другие ворота. В городе остались лишь те, кто не в состоянии был спастись из-за хворей или старости. Эквы захватили в рабство женщин, детей и рабов тускуланцев и разграбили их имущество. 4. Когда избежавшие плена донесли в Риме эту ужасную новость, консулы посчитали необходимым оказать беглецам немедленную помощь и возвратить им город. Однако плебейские трибуны попытались оказать противодействие, не позволяя провести набор войска, покуда их законы не будут поставлены на голосование. Сенат негодовал, а выступление в поход затягивалось. В это время прибыли другие посланцы племени латинов с известием, что город анциатов открыто отложился, после того как вольски, коренные жители города, и прибывшие к ним римские поселенцы, договорившись, поделили между собой землю. В то же самое время прибыли послы от герников с известием, что вольски и эквы, выступив с большой ратью, уже находятся на их земле. 5. Когда об этом стало известно, сенаторы решили далее не медлить и отправить со всем войском обоих консулов для оказания помощи, а если кто из римлян или союзников откажется от участия в этом походе, считать их врагами. 6. Плебейские трибуны уступили требованиям. Консулы, набрав в войско все взрослое население и отправив к союзникам требование о присылке вспомогательных сил, оставили для защиты города третью часть римского войска и поспешно выступили из города. 7. Фабий быстрым маршем повел свой отряд против засевших в Тускуле эквов, большая часть которых уже ушла, разграбив город, а небольшая часть осталась для охраны верхней крепости. Цитадель эта была сильно укреплена и не требовала большого гарнизона. Некоторые утверждают, что охрана крепости, завидев выходящее из Рима войско, — пространство между городами хорошо просматривается с высот, — удалилась по своей воле, а другие — что они, осажденные Фабием, заключили договор, сдали крепость и, выговорив для себя личную безопасность, были проведены под ярмом[1059].

XXI. Возвратив тускуланцам их город, Фабий выступил поздним вечером с войском и насколько мог быстро повел его на противника, слыша, что силы вольсков и эквов собрались вместе около города Альгида. Идя всю ночь быстрым шагом, наутро он появился перед неприятелем. Те стояли лагерем на равнине, не позаботившись даже обнести его частоколом, словно находясь в собственных пределах и презирая противника. 2. Призвав своих воинов к мужеству, Фабий первым вместе со всадниками напал на лагерь врагов. Пешие воины с боевым кличем последовали за ним. Одни из врагов погибали спящими, другие — только что проснувшись и пытаясь сопротивляться, а большая часть рассеялась в бегстве. 3. Захват лагеря не потребовал большого труда. Отдав своим воинам