Разыскав чернильницу и чистый свиток, гламфеллен устроился за столом, и вдруг понял: сегодня он впервые напишет любимой женщине письмо, самым что ни на есть кондовым и старорежимным образом. Поддавшись немедленно увлекшей его ассоциации, он принялся писать:

«Здравствуй, любезная моя Онеказа!

Спешу сообщить тебе, что жив-здоров, чего и тебе желаю, однако случилась у нас на Никау Таумаха небольшая проблемка: гигантский плотоядный слизень с гору размером, именуемый Хауани о Вэ. Для решения этой проблемки, прошу выслать мне из Некетаки следующее:

Алота, а также других магов, сколько найдется

полсотни опытных и сильных воинов, доспешных и с башенными щитами

магических свитков с заклинаниями огня, да побольше

крепкой кислоты из алхимических лабораторий, всей, что есть

С твоей бесценной помощью, думаю справиться с нашествием паразитов за день-два, не больше.

Душа моя рвется к тебе, ненаглядная моя Онеказа, как журавль в небо, ну да недолго нашей разлуке тянуться — как заборем мы слизня, сразу к тебе подамся.»

Посмеиваясь, он приписал внизу: «целую, Кьелл», и, свернув свиток, аккуратно примотал его к ноге Вэро. Попугай, переступив когтистыми лапами, перебрался на подставленную руку, и Кьелл двинулся на палубу, легко удерживая пернатого на весу.

— Лети в Укайзо, прямиком к королеве, Вэро! — напутствовал попугая гламфеллен, отставляя руку в сторону — это было нелишним, с изрядным размахом крыльев пернатого посланца. Вэро мощно взмахнул крыльями, подбрасывая себя в воздух, и вскоре превратился в едва заметную точку на горизонте.

***

— Раз-два, взяли!.. — палубные матросы в несколько пар рук дружно выволакивали на палубу очередную морскую хищницу, уступившую в борьбе за жизнь «Онеказе».

— Ну что, Кьелл, как думаешь — хватит нам этих? — указал Беодул на их обильный улов, занявший порядочную часть палубы у бортов.

Рыбалка затянулась — вечерело, и солнце медленно начинало сходить за горизонт, окрашивая оранжевым небо и воды моря Дедфайра. Команде джонки удалось поймать десяток огромных рыбин, ценой трех порвавшихся снастей, и немалого количества попорченных нервов Риджере — легковесный вайлианец едва не был выдернут за борт на редкость крупной акулой.

— Должно, — кивнул тот. — Возвращаемся на Никау Таумаха, а как дождемся нашей подмоги — начнем, — он сморщился от издаваемого акулами резкого запаха. — Да, подзавонял я тебе кораблик, уж извини.

— Ничего, — добродушно ухмыльнулся дварф. — Матросы потом все отдраят начисто — хоть чем-то моих лентяев и бездельников займу.

— Да, Беодул, фрукты на корабле есть? — поинтересовался гламфеллен. — Если найдутся ананасы, можем приготовить изысканное блюдо — фаршированную акулу.

— Я бы предпочел наш обычный рацион — мясцо у этих тварей жесткое и горькое, — издал озадаченный хмык капитан «Онеказы». — Разве что плавник неплох на вкус.

— Не, кушать этот деликатес будем не мы, а Хауани о Вэ, — засмеялся эльф. — Надо же проверить идею Эдера о нелюбви слизней к кисленькому, тем более, что мы как раз рядом с нашим любителем покушать.

— Ради такого дела — найдем, — обстоятельно ответил дварф. — Я распоряжусь.

***

Через некоторое время, когда морские волны под «Онеказой» вновь почернели, матросы готовились сбросить за борт поздний ужин для Голодной Горы — акулу, фаршированную ананасами, словно утка яблоками. Труп хищницы вскрыли и выпотрошили, забив фруктами все освободившееся место в брюшной полости, и скрепили обратно парой деревянных скоб.

— Может, просто мешок ананасов на него скинуть? — с сомнением поглядел на плод экстремальной кулинарии Рекке. — Так у нас приманки больше останется.

— Не, если кинуть слизню что-то, могущее нанести ему вред, он просто раздастся в стороны, — ответил Кьелл. — Надо, чтобы этот сладкоежка как следует распробовал наш гостинец, и не заметил, что в него положили гвоздей, то есть кисленького… Что? — он недоуменно посмотрел на скорчившего преувеличенно напуганную гримасу йезуханина.

— Теперь я вижу, почему Эдер тебя побаивается, — ответил тот с дурашливым испугом. — Гвозди в сладком — это жестоко, Кьелл. Мне даже жаль этого большого и доверчивого слизня.

— Не, Эдер побаивается не меня, а Онеказы, — флегматично ответил эльф. — Ладно, хватит маяться ерундой, пора начинать наш званый обед — мы достаточно далеко зашли. Сбрасывай ее, ребята, — кивнул он матросам. Те, поднатужившись, перевалили акулий труп через борт.

Кьелл напряг восприятие Видящего, намереваясь не пропустить вызванный их подарочком эффект. Этого, впрочем, не понадобилось: через какую-то минуту воды вокруг «Онеказы» взбурлили, и окружающая джонку вода резко посветлела — большое пятно синевы в тянущейся на многие метры вокруг черноте. Последняя, впрочем, медленно отвоевывала оставленные позиции, стягиваясь обратно. Гламфеллен удовлетворенно улыбнулся.

— У пациента и правда фатальная непереносимость ананасов, — с радостным удивлением отметил он. — Мы проделали в нем изрядную дырку нашим пирожным, и пусть залечить ее не составит труда для слизня таких размеров, здоровье у него будет уже не то, да-да, — он повернулся к увлеченно рассматривающему регенерацию слизня Рекке. — Ладно, представление окончено, можно расходиться по каютам.

— Может, скинем еще парочку? — азартно предложил рыжеволосый воин. — В первый раз хорошо получилось.

— Лучше подождать до нашей встречи на суше, — ответил эльф. — Не хотелось бы, чтобы Голодная Гора развалилась на несколько холмиков поменьше, да разбежалась по Дедфайру, кушая все подряд. Я — в каюту, Рекке, спокойной ночи, — тот махнул Кьеллу рукой, явно собираясь еще понаблюдать за слизнем в естественных условиях.

***

— Рад вас видеть, друзья, — приветливо улыбнулся Алот, отвлекаясь от скрупулезного осмотра магического свитка.

В бухте Никау Таумаха прибавилось кораблей, а в доках — народу: два вояджера под флагами Хуана, привезшие из Некетаки запрошенные Кьеллом вещи и разумных, спешно разгружались. Старый друг Кьелла и Эдера стоял на пирсе рядом с небольшой пирамидой из деревянных ящиков, и проверял содержимое одного из них — магические принадлежности. Аэдирец заметно изменился со времени их совместных с Кьеллом приключений — все его существо словно дышало комфортом и спокойствием, словно эльф не прибыл воевать с опасным магическим существом, а отправился на Никау Таумаха посидеть в шезлонге с коктейлем, глядя на волны.

— Алот, дружище, — улыбнулся Эдер, крепко пожимая ему руку. — Ты чего такой довольный? Неужто Идвин тебя совсем затиранила, и ты рад любой