Шрифт:
Закладка:
Особую актуальность эти слова приобрели после того, как вся инвалидная коляска сначала вспыхнула навроде символа Нового Года, после слов детишек: «Елочка зажгись!», а потом трубно завыла сиреной противовоздушной обороны. Прежде чем Паломнику удалось отключить звуковую и световую иллюминацию, инвалид в полной мере почувствовать, что он далеко не одинок. Многочисленные пустыши, заточенные в своих квартирах, в ответ на завывание сирены необычайно возбудились и, включив свое утробное урчание на полную громкость, принялись биться в окна, с целью преодолеть преграду, отделяющую их от потенциальной пищи. Так что низкочастотные звуковые волны, источники которых располагались чуть ли не в каждом окне всех четырех домов, окружающих двор, синхронизировались и слились в единый звуковой поток, приобретший чуть ли не материальное наполнение.
К тому же парочке наиболее настойчивых и, судя по всему, продвинутых тварей, удалось реализовать свою попытку и выбить стекла. После чего твари вывалились из окон наземь. Причем, невдалеке от Паломника. Поскольку оба счастливца проживали на четвертом этаже сталинки, инвалид понадеялся что зараженные не пережили падения. Но детально выяснять их судьбу не стал.
Ему наконец удалось обнаружить джойстик, который, после многочисленных хаотичных тыканий пальцем в экран сенсорной панели, выдвинулся из подлокотника, причем, отчего-то правого.
Ухватившись за него, как утопающий за соломинку, перебившую хребет верблюду, Паломник рывком сдвинул свое транспортное средство и выписывая кренделя и зигзаги двинулся в сторону арки, ведущей из двора на улицу. Как ни странно, но он достаточно быстро освоился с управлением, так что никуда не врезался и вскоре, набирая ход, помчался по пустынной ночной улице города, умоляя всех богов о том, чтобы ему хватило времени выбраться из кластера до начала перезагрузки. Оснований к панике у него было предостаточно. Вкус кисляка во рту стал непереносимым. К тому же появились первые клубы тумана, пока еще полупрозрачные, на уровне ног, но вполне различимые. Возможно паника и поспособствовала тому, что он рванул на восточную окраину города. Как и предполагал изначально. Забыв, что путь до западной окраины втрое короче. Не понятно, кто из богов откликнулся на его просьбу. Сам Паломник рассчитывал на то, что это Один, поскольку Вальхалла ему представлялась наиболее приемлемым местожительством на долговременной основе. С другой стороны, будучи убежденным агностиком, он не исключал варианта, что боги здесь не причем, а в очередной раз сработала удача Счастливчика Улья. Правда, ежели принять в зачет «Я от Барского ушел», «Я от Рыжей ушел», то свой лимит он уже должен был бы исчерпать.
В любом случае, выскочить из кластера до начала перезагрузки он успел. Причем с запасом. Минуты в две. Отъехав от черного полога, обрушившегося на город метров на сто, Паломник остановился, переводя дыхание, которое он затаил минут за пять до того, судорожно гадая: «Успею — Не успею». На этот раз надолго задерживаться, наблюдая за перезагрузкой он не стал. Все же третий раз за короткое время.
— Так это грандиозное зрелище, и в привычку может может войти, став обыденным, — хмыкнул Паломник. — К тому же ночью оно не столь феерично.
После чего повернулся к городу спиной и совсем было собрался тихонько покатить по грунтовой дороге. Отметив про себе, что с этой стороны перепада высот между бетонкой и грунтовкой не наблюдается. Одна плавно перетекает в другую.
Но, поворачивая, при свете первого бесшумного огненного шнура, пронзившего темный покров, свалившийся на город, боковым зрением он заметил, как из черноты выскочила чья-то фигура, рыжеволосая и без одежды. Здорово напоминающая Алину Селезневу, такой как он видел ее в последний раз, спасаясь от твари, в которую переродилась Рыжая. О неожиданности инвалид резко затормозил, вглядываясь в темноту. Фигура тут же растворилась в окружающих сумерках, так что Паломник однозначно решил, что это ему померещилось.
— Привидится же такое. Будем считать: музыкой навеяло. А как же. Из миллиона жителей города в последний момент спасся я и преследующая меня любовница. Не смогла расстаться с таким красавчиком. А на целибат, похоже, рассчитывать не приходится. Хорошо хоть спораны сохранились.
После чего от души хлебнул живчика и успокоившись медленно покатил по дороге.
Часа через два окончательно рассвело и Паломник смог внимательно оглядеться вокруг. То ли от перманентного психологического стресса, то ли благодаря живчику, но усталости он совершенно не испытывал. И готов был, казалось, ехать вперед без остановки сутками.
Вот только настало время не просто бездумно двигаться, но и немного подумать.
Судя по рассказу Бурого, место в котором находился Паломник, представляло из себя этакий пузатый кувшин, обрамленный со всех сторон Черными Кластерами. Что это такое инвалид из рассказа крестного так толком и не понял, но твердо уяснил, что Черный Кластер — гадость, от которой надо держаться подальше. Большую часть кувшина занимала безжизненная степь, которая на памяти старожил так и никогда не обновлялась. На донышке кувшина расположился Великий Лес. Судя по всему — стаб. Над ним Нестабильный Кластер, — город самого Паломника. А горлышко кувшина, пятикилометровый проход, надежно запиралось небольшим кластером. Регулярно обновляющимся раз в две недели. Этот кластер включал в себя город на триста тысяч жителей. В отличии от многих других городов, название которых никто из постоянных жителей стикса толком и не знал, да и не хотел знать, городок хорошо был известен жителям стаба Дальний. Того самого, в который направлялся Паломник. Белогорск славился тем, что от него и вокруг него кормилась на постоянной основе огромная стая монстров, голов до десяти тысяч. Причем твари были представлены многочисленной элитой. Никто из трейсеров, не говоря уж об охотниках за хабаром, в здравом уме в Белогорск не совался. По количественному и качественному составу представленному в нем тварей стикса Белогорск отдаленно напоминал лайт версию Пекла. Проскочить внутрь кувшина сквозь горлышко, по краю между городом и Черным Кластером, можно было лишь раз в две недели, в тот короткий интервал времени, когда свежий, обновленный Белогорск втягивал в себя всех тварей стикса ошивающихся в округе. В остальное время твари, сожравшие всех жителей Белогорска, расползались по степи в ожидании новой порции пищи. Некоторые из них при этом сбивались в относительно небольшие стаи и под руководством лидеров совершали экскурсии в Нестабильный Кластер. Город, в котором проживал Паломник.
— Стоп!!! — внезапно сообразил Паломник. — Допустим прошлую перезагрузку моей малой родины монстры проигнорировали. Решили, что на обстоятельную трапезу у них слишком мало времени. Но где гарантия того, что они не появятся сейчас. И пока я тихо еду по дороге, как тот поезд на Богодухов, мне навстречу не мчится стая под управлением элитника.
Опять же, те же муры должны четко синхронизировать прохождение горлышка с моментом перезагрузки Белогорска. На их месте, я бы расположился лагерем в степи, подальше от дороги, в ожидании нужного момента. А за самой дорогой установил бы скрытное наблюдение. И тут я. Весь такой в белом.
Глава пятнадцатая. Внешник
Осознав всю глубину собственной бестолковости, Паломник резко свернул в сторону и съехал с дороги в степь. И хотя у него наличествовали определенные опасения по поводу способности его транспортного средства преодолевать бездорожье, но все оказалось значительно лучше, чем могло быть. Во-первых, колеса инвалидной коляски хоть и были сравнительно узкими, впрочем, не слишком-то и узкими — не на много уступая по этому показателю шинам того же мотоцикла для ралли, зато имели почти метр в диаметре, что в сочетании с небольшим весом самой конструкции, включая и тушу Паломника, и немалой мощностью электрического движка, по утверждению разработчиков способного на пике нагрузки заменять лошадиное стадо в сто голов, делало транспортное средство по проходимости сравнимое с вездеходом типа Hammers, отлично зарекомендовавшего себя в песках ближнего востока.
Во-вторых, сама степь представляла из себя сравнительно ровную и твердую поверхность, слабо заросшую сухой невысокой травой, местами и вовсе демонстрирующая лысые проплешины, покрытые мелкой каменной крошкой и занесенные песком. Складывалось впечатление, что сухая трава, отдаленно напоминающая ковыль, была единственным представителем жизни на этой территории. Что не могло не радовать Паломника,
