Шрифт:
Закладка:
Как-то Марго даже заметила, что Тэнси с отсутствующим видом погладила Флору по пути к шкафу с тканями, а в пятницу, когда они вернулись с прогулки, все решилось окончательно. Под столом у Марго лежала очень модная собачья подстилка в гусиную лапку, в кухне на полу появилась керамическая миска для воды с именем Флоры, а на сайте компании – сообщение о новом хвостатом директоре «Айви и Перл» с фотографией Флоры.
14
Уилл
Он хотел забрать собаку как можно быстрее, чтобы та не успела расстроиться. Кроме того, их с Флорой ждали на воскресный семейный обед.
Однако Марго преследовала свои цели. Она прибыла первой и дожидалась Уилла на их обычной скамейке с недовольным выражением лица: брови нахмурены, пухлые губы сжаты в узкую полоску. Жаль: обычно Марго выглядела такой хорошенькой. По всей видимости, он чем-то ее огорчил.
– Пожалуйста, прекрати заваливать меня длиннющими статьями и намекать, что я плохо ухаживаю за Флорой, – начала она.
– Ты меня тоже заваливаешь письмами с галочками, – парировал Уилл. – Мне не интересны подробные отчеты о каждом ее испражнении.
– Ответственных хозяев такие вещи интересуют, – возразила Марго. – Ты даже не ответил, когда я отправила фото шерстки, начавшей отрастать на ее проплешинах.
– Я сказал, что не вижу там никакой шерстки, а если тебя это беспокоит, отведи ее к ветеринару.
Уилл присел, чтобы поздороваться с Флорой, которая обрадовалась ему куда больше, чем Марго. От удовольствия она виляла не просто хвостом, а всем задом. Уилл никогда в жизни не видел, чтобы кто-то вилял задницей от удовольствия.
– Привет, красотка!
– Я или Флора? – сухо поинтересовалась Марго.
Гм, оказывается, у нее есть чувство юмора.
– Нет, ты посмотри на ее бока!
Уилл посмотрел. Развернул собаку и посмотрел еще раз. Шерсть действительно отросла.
– Ух ты, – присвистнул он. – Это за неделю?
– Буквально за одну ночь, – самодовольно улыбнулась Марго. – Она со мной очень счастлива. Кстати, о ночи. Ты что, позволяешь ей спать на своей кровати?
– Разумеется, нет!
Уилл очень надеялся, что Марго примет его панику за возмущение.
Старое правило: когда сомневаешься, отрицай. Ни в чем не признавайся. Кроме того, он не врал: Флора не спала на кровати. Она спала в постели, под одеялом, положив голову на подушку.
– Как ты могла подумать? Разве я не присылал тебе статью Вашингтонского университета о поведении в стае и как строится иерархия…
Марго заткнула уши руками.
– Хватит! Сколько можно! Мне надоели твои занудные статьи. Флоре нужна любовь, а не рассуждения умников из лабораторий, никогда не видевших живой собаки.
Флора боднула его в колено своей гигантской головой и посмотрела таким взглядом, что Уилл готов был сделать для нее все, что угодно. И все-таки это не любовь. Собаки по своей природе созависимы. Что может предложить ей Марго, кроме так называемой «любви»? Утреннюю прогулку, немного внимания вечером, а все остальное время – детский сад. Зачем ей Флора?
– Ты нашла садик? Я не уверен, что…
– Садика не будет, она ходит со мной на работу. Она покоряет сердца и души, да, Флора?
Собака немедленно переключила внимание на Марго, хотя официально эту неделю принадлежала Уиллу.
– Мне не нравится, что ей приходится каждый день ездить в общественном транспорте… – начал он.
– Подумаешь, большое дело – двадцать минут на автобусе, – перебила Марго. – Только она почему-то начала тянуть. У меня уже плечо отваливается…
Ему надоело выслушивать жалобы.
– У меня она не тянет, – заявил он. – И вообще уже началась моя неделя, так что…
Марго встала. Ее щеки пылали, и вовсе не от порывистого ветра, треплющего волосы. Все-таки она очень красива.
– О господи, – презрительно фыркнула она, – прости, что отобрала десять минут твоего драгоценного времени.
К сожалению, красота – это еще не все, главное – характер, а характер Марго оставлял желать много лучшего.
Наконец эта мегера ушла и оставила их в покое, на прощание потрепав Флору за ушами.
Собака почему-то не слишком обрадовалась, что ее оставили наедине с настоящим хозяином. Она натянула поводок и устремилась в направлении Марго, которая удалялась, пока не исчезла среди деревьев.
Уиллу потребовались весь его дар убеждения, полпачки рыбных шкурок и твердая рука, чтобы придать Флоре правильное направление – через поле и лес к дому, где готовила обед Мэри, уже считавшая собаку своей третьей внучкой.
Флора с легкостью вписалась в его жизнь, словно и не отсутствовала целую неделю. Она ходила за ним по пятам, а если Уиллу приходилось отлучиться, с радостью составляла компанию Мэри.
Всю неделю лило как из ведра, и скоро выяснилось, что Флора не слишком любит гулять под дождем. Едва сделав дела, она тянула Уилла домой. Ей даже больше нравилось общаться с Мэри: наверное, потому, что та завела привычку носить в кармане фартука собачьи лакомства.
Точно так же, как Уилл не мог отказать Флоре, когда та занимала его место на диване, лезла в постель или клянчила еду из тарелки, он не мог отказать Мэри. Только бы мама была счастлива.
В четверг утром, когда Уилл закончил с доставкой и вернулся в магазин, он заглянул к Мэри в подсобку.
– Как думаешь, я смогу выманить Флору на прогулку? Дождь едва моросит, – спросил он и посмотрел на мать, надеясь, что та посмеется над Флорой, похрапывающей под столом.
Мэри сидела молча, с окаменевшим лицом, сжимая в руках секатор.
– Что с тобой, мама? – взволнованно спросил Уилл. – Кто тебя обидел? Ян?
– Я скучаю по ним, Уилл. По маме и папе, – сдавленно произнесла Мэри, и по ее щекам потекли слезы. – Я не могу без них. Я не создана для этой работы.
Уилл съежился – внутри и снаружи. Он не знал, как действовать в таких ситуациях.
Мэри сгорбила плечи, подавляя рыдания.
– Не плачь, мама, – беспомощно произнес Уилл. – У тебя все прекрасно получается. Любой тебе скажет.
– Сегодня годовщина их свадьбы. Они прожили вместе шестьдесят два года…
– Мне очень жаль.
– Папа всегда заказывал золотые розы по количеству лет, прожитых вместе.
Голос Мэри задрожал так сильно, что даже Флора обеспокоенно высунула голову из-под стола.
– В мамином свадебном букете были золотые розы.
– Давайте что-нибудь придумаем вечером, сходим в ресторан? – предложил Уилл, зная, что это не выход. Даже ужин в их любимом итальянском ресторане на Саутгемптон-Роу не заглушит боль, ведь семья
