– Извини, мама.

– Тебе не за что извиняться, Уилл. Ты не виноват.

Мэри достала из рукава салфетку и громко высморкалась.

– Расклеилась, старая дура.

– Нет, не говори так.

Флора положила голову Мэри на колени. Они помолчали. Мать шмыгнула носом и выпрямилась.

– Ладно, надо работать. Цветы сами в букеты не сложатся.

Чуть позже, когда дождь ненадолго прекратился, Уилл с Флорой отправились в Александра-Парк. Он корил себя за то, что не способен стать опорой для матери и никогда не может найти нужных слов. Неудивительно, что он не способен прожить с одной женщиной и шестидесяти двух дней, какие уж там шестьдесят два года.

– Флора, перестань, пожалуйста, тянуть, – громко сказал он.

Дождь разогнал всех по домам, лишь вдалеке маячил еще какой-то страдалец с собакой.

«Я не то чтобы холодный и бесчувственный», – продолжал размышлять Уилл. Сеансы психотерапии показали, что он подсознательно запрещает себе чувствовать, и видит бог, у него были на то свои причины.

Наверное, поэтому он так быстро привязался к Флоре. Она ничего от него не ждала, кроме лакомств, не осуждала. Никогда не спрашивала о его чувствах, не говорила, что он недостаточно хорош. И теперь, когда она к нему привыкла, Уилл мог проявлять свою привязанность, не опасаясь быть отвергнутым.

Флора жила настоящим моментом, и в настоящий момент она так сильно натянула поводок, что тот чуть не порвался. Все ее внимание поглощала белка, скакавшая с клумбы на клумбу.

Уилл огляделся по сторонам. Вокруг ни души. Мужчина с собакой давно скрылся из виду. Что может случиться, если спустить Флору с поводка? Роланд говорил, что он не склонен к риску, словно это плохо. Время от времени бывает полезно пойти на обдуманный риск. Никаких отвлекающих факторов вокруг не наблюдается, и Флора наверняка подойдет на зов.

– Ладно, ладно, – пробормотал он, приняв окончательное решение, и наклонился отстегнуть поводок. – Только не говори Марго, это будет наш секрет. Я верю, что ты не подведешь, Флора.

Почувствовав свободу, собака пустилась догонять белку – по клумбам, затем вверх по склону, разрезанному на части изогнутыми дорожками.

– Дальше не беги, Флора! – закричал Уилл, поскольку выше начинался еще один газон, а затем дорога, проходившая по территории дворца. – Вернись, малышка!

Налетел порыв ветра, и Уилл не понял, услышала ли его Флора. Собака повернулась и посмотрела на него, склонив голову и насторожив уши.

– Иди ко мне! У меня есть вкусняшки!

Уилл вынул из кармана пакет с лакомством и энергично потряс им. Все будет хорошо. Она сейчас вернется.

Белка вновь пролетела над газоном, Флора отвернулась и понеслась за ней. На какое-то мгновение Уилл потерял собаку из виду. С выскакивающим из груди сердцем он помчался вдогонку, каждую секунду ожидая скрипа тормозов, звука клаксона или, черт возьми, гребаного автобуса.

Поскользнувшись на мокрой траве, Уилл упал на колени, даже не заметил, что испачкал руки, встал и кое-как дохромал до тротуара. Через дорогу возвышался дворец Александры – во всем своем викторианском великолепии. Флоры нигде не было.

Значит, ее не переехала машина. Уже что-то. Вот только куда она повернула, направо, откуда они пришли, или налево, в сторону Вуд-Грин?

Что теперь делать? Вернуться домой, надеясь, что она уже там? По пути к дому Флора должна перейти несколько оживленных дорог. А может, она продолжает погоню за белкой через парк, до самого озера? Уилл даже не знал, умеет ли она плавать.

Парализованный страхом, он по инерции сделал несколько шагов. Поводок безвольно висел в руке. Все пропало…

При звуке клаксона у него сжалось сердце, но дорога была пуста, не считая замедлившей ход легковушки. Женщина, сидевшая рядом с водителем, опустила стекло.

– Вы потеряли собаку?

– Д-да…

– Она бегает там по склону, – сказала пассажирка.

Следующая машина посигналила, и легковушка поехала дальше. Уилл побежал по тротуару. Между дорогой и дворцом тянулся заросший травой склон, и чтобы подняться к зданию, нужно было дойти до лестницы. Но Флора не собиралась подниматься. Она бегала по траве, продолжая преследование.

Уилл едва удержался, чтобы не окликнуть собаку. Запнувшись на первом слоге, он понял, что их разделяет дорога – к счастью, пустая. Только перейдя на другую сторону, он закричал:

– Флора! Немедленно ко мне!

Флора и не подумала выполнить приказ. Она продолжала носиться кругами, хотя белка давно смылась.

– Негодяйка! Быстро иди сюда!

Флоре совсем не хотелось подходить к человеку, который на нее кричит. Уилл погнался за ней и вновь упал на колени. На этот раз Флора побежала в сторону парковки. Она явно задумала покончить с собой, и смерть под колесами автомобиля казалась ей предпочтительнее, чем от руки Уилла. Только через полчаса двоим парковщикам удалось загнать Флору в угол между машинами, и Уилл взял ее на поводок.

Почувствовав прикосновение руки, Флора сжалась, точно ждала избиения. Уилл задыхался от ярости: она не подошла на зов, и ее могла сбить машина, но гнев бесследно испарился. Нельзя уподобляться людям из ее прошлого, из-за которых Флора боялась мужчин.

Грудь вновь сдавило, точно из нее выпустили воздух. Удары сердца отдавались в голове, и на него обрушилось ощущение надвигающейся гибели, точно вот-вот наступит конец света.

– Дыши, – прохрипел он. – Дыши, дыши, дыши.

Роланд советовал повторять это слово, как мантру, чтобы восстановить дыхание.

Это всего лишь паническая атака. Всего лишь! Теперь он знал, с чем имеет дело, и все равно задыхался от ужаса.

– Со мной все хорошо, – сказал он и понял, что паника отступила: каким-то чудом ему удалось удержать поводок, и Флора лизала его лицо. – И с тобой.

Уилл сидел на траве под дождем, который, как назло, припустил с новой силой, пока оба не перестали трястись. Он зарылся лицом в мокрую шерсть собаки.

– Я никогда тебя не обижу. И больше не буду на тебя кричать. Ничего не бойся, со мной ты в безопасности.

Он не знал, поверила ли Флора, но всю дорогу до дома она послушно трусила рядом, смущенно поджимая хвост.

Уилл был по уши в грязи. Он вытер дрожащие руки о куртку и достал мобильный.

Марго взяла трубку после второго гудка.

– Господи, что случилось? Почему ты мне звонишь? Что с Флорой? Она жива? Приехать?

Если Марго когда-нибудь узнает, что произошло в парке, она пойдет в суд и будет добиваться единоличной опеки. Может, для Флоры так будет лучше?

Нет, родные никогда ему не простят. Да и он себе не простит, что вновь все испортил. Не говоря уже о том,