же полковник Генерального штаба Российской империи Николай Николаевич Белов, дальняя родня прусским фон Белофф, был спокоен, впрочем, его визави тоже не показывал признаков волнения. Жизнь научила создателя спецслужб Германской империи не спешить, ибо спешка хороша в ловле блох, в тайных делах сие ведет к провалу. Ошибаться же на его месте не должно!

– Итак…

Когда прибывший из России полковник налил себе немного водки (Вильгельм не отказывал себе в удовольствии выпить хорошего крепкого алкоголя) и выпил, тогда хозяин намекнул ему одним словом, что пора перейти и к делу.

– Меня привела к вам крайняя нужда, Вилли. Ситуация такова, что я являюсь личным посланником государя Михаила Второго. И у меня находится пакет с письмом и документами, которые должен прочитать лично его величество в присутствии только канцлера Бисмарка.

– Почему это послание не может быть отправлено обычным дипломатическим каналом? – Штибер нацепил на нос пенсне, которое иногда снимал, но в минуты раздумий эта операция – надеть – снять очки – протереть стекла позволяла взять несколько лишних секунд на обдумывание.

– Материалы слишком секретны. Более того, у меня инструкции, которые требуют, чтобы после прочтения сии бумаги были сожжены.

– Вот как… – недоверчиво хмыкнул Вильгельм.

– Это письмо способно изменить весь расклад политических сил в Европе. Может быть, даже в мире. Это крайне важно для наших стран. Поверьте!

Вильгельм задумался. Он в свое время сделал много для России. Делал он это не столько по зову сердца, сколько по просьбе его покровителя, всемогущего канцлера Бисмарка. Отто несколько раз вытаскивал Штибера из весьма сложных ситуаций. Вилли часто пользовался в своей работе методами, далекими от понятий чести, характерных для его времени, более того, многие его приемы были незаконными, с точки зрения любого государства, не только того, против которого были направлены, но и собственного. Ни Пруссия, ни Германия не могли допустить, чтобы правда о некоторых деяниях людей господина Штибера выплыла наружу. Он слишком часто пользовался услугами низов общества. Он слишком часто преступал закон. Но при этом был максимально эффективен. Так, он один раз предупредил Александра II, императора России, о покушении во Франции, тайну того, почему промахнулся Березовский, Вильгельм унесет с собой в могилу.

– Знаете, мой дорогой друг, я ведь отошел от дел…

Официально Вилли был отправлен в отставку в семьдесят девятом, но, будучи не при официальном чине, продолжал заниматься любимым делом и сейчас фактически создавал контрразведку Германской империи. На произнесенную фразу гость отреагировал искренним смехом. Белов в свое время поддерживал связь со Штибером, когда тот консультировал жандармов России, помогая наладить слежку за социалистической эмиграцией. Российских коллег впечатлила эффективность, с которой тайная полиция Пруссии загнала в угол Маркса и его компанию.

– Вилли, я хорошо знаю, какую структуру ты сейчас создаешь. Не надо мне говорить о том, что ты сейчас пишешь мемуары. Тем более заняться воспоминаниями тебе, скорее всего, не позволят. Организуй мне тайную встречу…

– Да, Карл[14], ты наглая сволочь. Впрочем, это не новость.

Белов довольно улыбнулся. В устах Штибера это означало согласие и комплимент в одном флаконе.

Санкт-Петербург. Ново-Михайловский дворец.

6 марта 1880 года

Валуев

Я приехал на эту встречу в весьма расстроенных чувствах. Меня последние дни не покидало ощущение, что ситуация выходит из-под контроля. Моего контроля. До сих пор я, будучи вторым лицом в империи, олицетворял собой власть и решал многие вопросы по своему разумению, порой ставя его в противовес мнению монарха. Александр Николаевич несколько увлекся либеральными преобразованиями, не видя того вреда, которые они несут нашему обществу. Приходилось притворяться, высказывая полнейшее одобрение повелениям государя, делать все, чтобы потом спустить их на тормозах, запутать в бюрократической паутине, заволокитить и отправить ко дну. Когда это получалось лучше, когда хуже. Но мои единомышленники, входившие в ближний круг наследника, Александра Александровича, всячески меня поддерживали. Большим успехом стало то, что удалось отдалить от дел управления Константина Николаевича, правда, большая доля в этом принадлежала интригам Николая Николаевича Старшего. Но умение использовать чужие интриги в интересах собственных и государства – дорогого стоит!

К сожалению, к власти пришлось привести Михаила Николаевича. Хотя бы по той причине, что взрыв в Зимнем дворце смешал не только обломки династии, но и все политические расклады в государстве. Я поддержал человека волевого, но не показавшего никакой склонности к управлению страной. Несколько более прямолинейный, нежели необходимо, грубоватый, но при этом весьма исполнительный служака. Были все шансы, при моем опыте работы, остаться у руля Российской империи и продолжать управлять, используя Михаила как фигуру декоративную. Увы, с самого начала император показал свой норов. Он действует чрезвычайно быстро и слишком уж самостоятельно. Более того, меня не покидает ощущение, что все больше Михаил Николаевич отодвигает меня от принятия решений. Он действует вопреки моим программам и убеждениям. А его последняя выходка – нанести свой первый частный визит Путилову! Да, сей промышленник человек выдающихся способностей, но… но он принадлежит к партии Мраморного дворца, считается человеком Константина Николаевича. Это уже скандал! Недопустимый скандал!

Я был в столь взвинченном состоянии, что презрел правила приличия и после обмена приветствиями высказал государю свое удивление визитом к Путилову. На что Михаил II мне совершенно спокойно ответил:

– Уважаемый Петр Александрович, хочу напомнить вам, что с господином Путиловым я знаком давно: в свое время я поверил ему, и результатом стало появление Обуховского завода, решившего значительную часть проблем с нашей артиллерией. О нашем сотрудничестве я не сожалел ни минуты! Вам должно было быть известно, что последний проект Морского порта, который Николай Иванович ведет на собственные средства, серьезно рассорил брата Константина и Путилова. Так что членом партии Мраморного дворца его считать не следует. А нам подобная мощная фигура ой как может пригодиться!

При этих словах государя я стал успокаиваться. Но если бы я знал, как далеко зайдет наш разговор, выпил бы полфунта валерьянки, может быть, смог бы его пережить без лишних седых волос, которых после сего разговора прибавилось на моей голове.

– Вы ведь хотите знать, к чему я готовлю Державу Российскую и почему держу в тайне многие свои замыслы?

Я согласно склонил голову. Многое из деяний государя было для меня загадкой. Я убеждался, что за его некоторыми поступками, в коих не было, на первый взгляд, логики, имелась своя, непонятая мною подоплека. Посему обратился в слух, ибо от этого разговора, я понял сие в этот момент, зависело, буду ли я работать с сим Хозяином земли Русской, либо мне будет проще уйти в отставку, дабы