— Залезай в машину, — скомандовала она. — Надо поговорить.

Я бросил корзину на заднее сидение и сел на переднее пассажирское место. Меня тут же окатила волна жаркого воздуха из печки.

Ирэн повернулась ко мне и уставилась немигающим взглядом.

— Почему ты раньше не сказал, что являешься менталистом?

— Потому что я и не менталист вовсе, — пожал плечами я.

Мой ответ, казалось, поставил Ирэн в тупик, и она проглотила заготовленную было тираду.

— Тогда как ты снял то заклинание? Ведь это был не “Алконост” или “Сирин”, а тонкая работа с мыслями.

Разговор перешел в конструктивное русло. Уже лучше.

— Обратился к родовой силе, — ответил я. — Честно говоря, не думал, что получится. Действовал наугад. Не полезь ты мне в голову, я бы и не стал пытаться. Но, видимо, когда я врезал тебе в лоб “Колобком”, заклинание то ли повредилось, то ли предохранитель сработал…

— Предохранитель?

— Защита на заклинании. Мне проще называть это так. Словом, если бы ты не начала помирать, я бы не вмешался. И ты сама просила сделать что-нибудь, так что…

— Это я помню. Смутно, но помню, — Ирэн уставилась в темноту ночи. — Выходит, я должна тебя поблагодарить. И извиниться.

— В бутылку лезть не буду. Извинения принимаются. Ситуация и правда весьма необычная. Но главное, что все закончилось.

Ирэн развернула Македонского и медленно поехала в сторону особняка. Машина подпрыгивала на ухабах — в этой части владений Штоффов дорога была так себе.

— Ты говорил о некоем человеке, которого я должна была помнить, — после долгого молчания спросила девушка. — Кто он?

— Тот, кто оказал на тебя ментальное воздействие. Тот, кто организовал нападение на дворянские семьи. Убил моего дядю и Шуваловых. И устроил теракт во время Смотра.

Ирэн ударила по тормозам.

— Что за бред ты несешь? Да как ты можешь…

— Это не бред, — перебил ее я. — Радамант — реальная личность. И он успел много всего натворить. Можешь спросить у Матильды, она в курсе.

Ирэн долго всматривалась мне в глаза и, видимо, убедившись, что я не лгал, закрыла лицо руками.

— Так ты знал обо всем этом… Все это время? — глухо спросила она.

То ли последствия ментальной работы так повлияли, то ли банальная усталость, но девчонка вопреки моим ожиданиям не расплакалась, не закатила новую истерику. Просто скорбно сгорбилась, глядя в одну точку.

— Да, знал.

— Но мне почему не сказал?

— А смысл? Что бы ты сделала, особенно находясь под воздействием Радаманта? Мы с Матильдой и так боялись, как бы ты не выкинула чего-нибудь на почве измененного сознания. Кроме того, он ставил ловушки на свою работу. Когда Корф попытался снять ментальный блок с одного из приспешников этого сумасшедшего колдуна, беднягу мехом внутрь вывернуло. Помер в муках. Потому Матильда и не хотела, чтобы кто-то пытался снять с тебя воздействие. И я не собирался. Просто старался быть рядом и присматривал за тобой.

— Радамант… Ты ведь у меня уже о нем спрашивал. Я рассказывала тебе миф.

— Ага.

— Значит. Все это время… Ох, боже мой.

Ирэн несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, пригладила волосы.

— Сперанские знают?

— Нет. Только мы с Матильдой.

Она кивнула.

— Хорошо. Пусть так будет и впредь.

— Поехали домой, — устало сказал я. — Завтра важный день.

Она покосилась на меня с недоверием.

— Понять не могу, Миш. Почему ты так спокоен после всего этого?

— Я не спокоен. Я задолбался, Ир! Задолбался ждать вступительных, задолбался готовиться, задолбался бояться за близких и ожидать очередного нападения от этого урода-менталиста! И выносить перепады твоего настроения тоже задолбался. Я все понимаю — ты много чего проделала не по своей воле. Но, черт бы тебя побрал, соберись, Ир, и расставь уже приоритеты! Захочешь поговорить о Радаманте — расскажу что дозволено. Но потом. Дай сперва пройти испытание. Если я не поступлю в Аудиториум, мне хана. Моей семье хана. И возможностей прижучить этого криворожего колдуна тоже станет меньше. Поняла?

Я и сам не заметил, как перешел на ор. Все раздражение, вся злость, что копилась, излилась на Ирку. Девчонка слушала меня, распахнув глаза и приоткрыв рот от изумления.

— Поняла, — на удивление спокойно ответила она. — Ты выиграл в проблемном бинго. У тебя и правда полная жопа.

Она тронулась, и дальше мы поехали молча. Я сопел, пытаясь справиться с остатками гнева, а Ирэн, подозрительно притихшая, безмолвно вела машину. Лишь когда мы подъехали к гаражу, она обернулась.

— Прости, что психанула там, на мельнице. Я испугалась. Мне начало казаться, что я схожу с ума. Со мной никогда такого не делали, и я действительно сперва подумала на тебя. В конце концов ты сильнее меня, и… Сам понимаешь, мы не сразу поладили. Подумала, что ты решил надо мной поиздеваться.

— Делать мне больше нечего, — огрызнулся я.

— Ну сейчас-то я это поняла. Короче, прими мои извинения.

— Рад, что ты пришла в себя.

Я вышел из машины и направился к дому.

— Миш, — окликнула меня девица.

Я обернулся.

— Чего?

— Насчет завтрашнего…

— Завтра будет завтра, Ирин. Жребий все решит. Но если нам суждено драться друг с другом, пощады не жди.

— Хотела сказать тебе то же самое, — печально улыбнулась она.

— Ага. Выше нос. И блузку застегни, — ухмыльнулся я. — Иначе до испытаний не доживем — Матильда прибьет нас раньше.

***

Место, которое я помнил как Дудергофский парк с памятниками войны, в этом мире оказалось закрытой территорией Полигона Аудиториума. Владения вуза были обнесены высоким крепким забором, причем явно зачарованным. Отсюда я не мог разглядеть ничего, кроме двух возвышавшихся гор — в моем мире они носили названия Ореховая и Воронья. Вдали высились башенки какого-то здания — вероятно, административного корпуса.

Я заметил и университетских охранников, и полицейские патрули. Видимо, Аудиториум учел прошлый печальный опыт. Лишь бы в этот раз не повторилось.

Парковка перед воротами была заставлена по большей части автомобилями высокого класса, хотя встречались серийные модели куда проще. Видимо, не все абитуриенты происходили из самых богатых семей. Мое внимание привлек мотоцикл — роскошный круизер был единственным на всей парковке. Интересно, кто это так выпендривался?

— Выходим, господа ученики, — скомандовала Матильда.

Мы с Ирэн вышли. Из следовавшей за нами машины вывалились трое Сперанских — нервные, дерганые, на бледных лицах еще ярче выделялись веснушки.

— Документы с собой? — в пятый раз за поездку переспросила Матильда. — Все проверили?

Я кивнул.

— Тогда всем удачи.

Баронесса поманила всех нас к себе и обняла.

— Не посрамите мое имя, иначе гнев мой будет страшен, — она взглянула на нас