– Ну вот эти нам всё и расскажут. И кто они такие, и зачем похитили госпожу.

– Расскажем, если оставите в живых, – подал голос один из пленных.

– Ни в коем случае, – категорически отказался я. – Если я вас оставлю в живых, это может привести людей к неверным выводам, да и госпожа Кира не поймёт такой доброты. Нет, я вас показательно казню, возможно, каким-нибудь мучительным способом. А рассказать вы и так сейчас нам всё расскажете.

– Сиятельная упоминала, что они ломились в эту комнату, когда она в подвал спустилась, – заметил Кельмин. – Здесь как раз госпожу и держали; наверняка они хотели сюда попасть не для того, чтобы её освободить. Надо бы спросить госпожу, вдруг у неё есть к ним личные претензии.

– А смысл её спрашивать? – скептически заметил я. – Хуже мы им уже не сделаем. Нет, можно придумать какую-нибудь казнь на манер средневековых, но всё же не стоит опускаться совсем уж до дикости. Что ещё известно?

– Больше пока ничего, мои только начали работать, – откликнулся Кельмин. – Разве что выяснили такой ещё момент: это у нас, оказывается, гастролёры. Судя по документам, приехали к нам из Владимира.

– О, это хорошая новость, – обрадовался я. – Я знаю один интересный приём, который я поклялся не использовать на гражданах княжества, а вот про владимирцев речи не было. Давайте поступим так: одного вы забираете и спрашиваете обычным способом. Только подальше от меня, и двери закройте, чтобы меня криками не отвлекать. В принципе можно его не жалеть, но он должен выглядеть прилично – вдруг его надо будет на суде показать. Если выставим калеку, со всех сторон обструганного, получим репутацию мясников. Нам это ни к чему. А другого я поспрашиваю сам. Только затащите сюда трупы для опознания, и добудьте мне карандаш и бумагу – попробую нарисовать портреты тех, кого не хватает.

* * *

Те, кого так усердно искали, были, однако, совсем рядом. В соседнем доме, в подвале которого заканчивался подземный ход, за фальшивой стеной была оборудована небольшая потайная комната, в которую можно было попасть из большого дубового шкафа через сдвижную стенку. Комната была совсем крохотной – скорее это было что-то вроде узкого пенала, – однако трое беглецов сумели там поместиться. Из мебели там присутствовали только бак с крышкой для естественных надобностей и полка на стене, занятая коробкой сухих пайков и несколькими бутылками с водой.

После первоначальной суматохи в доме воцарилась тишина, и через некоторое время беглецы немного расслабились.

– Кто-нибудь ещё из наших ушёл? – спросил командир, когда стало ясно, что погоня прошла дальше, и можно говорить. – Я Тарасу с Хомяком приказал забрать девку и за нами двигать – ты их видел, Филин? Ты же вроде последним уходил.

– Видел только, как они в ту сторону побежали, и всё, – отозвался Филин.

– Надеюсь, они её хотя бы пристрелить успели, – заметил командир выругавшись.

– Умилу ещё видел, она за мной бежала, – добавил Филин. – Всё, конец пришёл нашей стервочке.

– Ты что несёшь? У неё седьмой ранг. С ней не всякий Старший справится, а обычных ратников она может сотню положить.

– Вот сам глазам своим не поверил, командир. Она как-то посерела, а потом просто кучкой песка рассыпалась. Я это мельком увидел, когда уже в подвал заскакивал.

– А тебе не примерещилось? – недоверчиво спросил командир.

– Да вот я уже и сам не знаю. Как такое может быть?

– Может, Филин, может и такое быть, – вздохнул командир. – Похоже, к нам сама Милослава заглянула. Подставил нас резидент, крупно подставил. Он мне говорил – пока её хватятся, вы уже полдороги до Владимира проедете. Никто, мол, даже не поймёт, куда она пропала. А я как чувствовал, что это задание плохо кончится, очень уж девка непростая.

– Отказаться надо было, – мрачно заметил второй боец.

– Если умного сказать не можешь, Замир, так лучше ничего и не говори, – посоветовал командир. – У нас приказ подчиняться резиденту, а за невыполнение приказа сам знаешь что бывает.

Беглецы замолчали, невесело раздумывая о перспективах. Перспективы совсем не выглядели радужными, к тому же было у них предчувствие, что ничего ещё не закончилось. Очень скоро выяснилось, что предчувствие не обманывало – в коридоре снова послышались шаги и голоса. Командир аккуратно вытащил пистолет и дослал патрон. Бойцы тоже изготовились.

– Парни, стрелять только по команде, – шёпотом сказал он.

– Если стрельба начнётся, нам не уйти, – прошептал Замир. – Сдаться не вариант? Ну, чтобы нас выкупили потом. Виру бы за нас заплатили, или ещё как-нибудь.

– Даже не думай, – так же тихо ответил командир. – Попадёшь к ним живым – пожалеешь, что на свет родился. Лучше уж в бою умереть.

Бойцы помрачнели и тоже изготовились. Голоса то приближались, то затихали, но слов было не разобрать. Наконец, стукнула распахнувшаяся дверь, послышались шаги множества ног, и в комнате сразу стало оживлённо.

– Вы двое по бокам встали, – послышался властный голос. – Федот, шкаф проверь.

– Эй, выходите по-хорошему, гы-гы, – раздался юношеский басок. Командир едва не нажал на курок, но в последний момент сумел сдержаться.

– Федот, кончай придуриваться, – рявкнул первый говоривший, по всей видимости, десятник. – Открывай давай.

Скрипнула дверь шкафа, и беглецы напряглись, изготовившись к стрельбе.

– Тут каким-то барахлом всё завешено, – пробасил Федот.

– Ну так повороши тряпьё.

Федот подвигал висящие вещи. Через тонкую фанерку был прекрасно слышен шорох тряпок и стук вешалок.

– Да нету тут никого, тут и ребёнок не спрячется.

Снова послышались шаги, и раздался ещё один голос с начальническими интонациями:

– Ну что у тебя, Макс?

– Проверили весь дом, старший, всё чисто, – отрапортовал десятник. – Такое ощущение, что здесь никто давно не жил, а мебель и вещи только для вида.

– Однако пыли-то нет, стало быть, кто-то приходит убирать. Следы какие-нибудь нашли?

– Нет, следов никаких не было.

– А какие и были, те вы затоптали, – хмыкнуло начальство. – Вижу, вижу.

– Да откуда здесь следам взяться, – начал оправдываться десятник. – Всё же понятно – они как выскочили из подвала, сразу в окно, и на соседний участок. Видно же, что дорожка перцем посыпана – парни смотрели, на камнях перец нашли. А там выскочили на поперечную улицу и уехали. Или пешком ушли.

Прежде чем спрятаться в каморке, командир сначала приказал сделать на улице дорожку из перца, который был припасён на полочке у выхода из подвала. Тогда подчинённые восприняли это как блажь и едва не взбунтовались, но, как оказалось, командир был поумнее