может остаться в теле врага, друг Вжик. Видел я такое. Парень оказался безоружным, и его попросту запинали. Застрянет и замедлит твои движения: будешь высвобождать его, и сам получишь укол или порез. Моему приятелю так бочину пропороли. А можешь и сломать нож! В этом случае тоже останешься с пустыми руками. Нет, друг Вжик. Колоть — ненадёжная техника. Точно тебе говорю. Скорость и точные порезы — вот в чём залог успеха. Так меня учил дед. А он в этом деле разбирается.

— И где нужно резать? — спросил я. — Горло? А если до него не добраться?

— Есть и пара других мест, друг Вжик. В них тоже можно хорошо пустить кровь. Вот здесь, на руке. Видишь вены? Но только нужно резать вдоль. Вот так. Еще на ноге. Вот здесь.

— На самом деле таких мест много, — сказала Двадцатая. — И не все они очевидны.

— Откуда ты знаешь?

Я обернулся. Услышал её шаги, еще когда женщина вышла в коридор. А когда она вошла к нам в комнату — уловил её запах. Теперь я отличу его от любого другого.

— Ты кое-что позабыл, друг Вжик, — сказал Гор. — Она ведь любит отрезать мужикам головы. Должно быть, раньше своих мужчин и ножичком щекотала.

— Я изучала человеческую анатомию, мальчики, — сказала Двадцатая. — Знаете, что это? Наука о том, как устроено наше с вами тело. И могу вам показать на нём много мест, в которых можно не только легко пустить кровь, но и лишить подвижности, причинить боль. Даже таким тупым лезвием, как у ножа Первого.

— Надеюсь, ты не станешь опробовать свои знания на мне и моём друге Вжике, — сказал Гор. — Теперь мы знаем, что ты умеешь… многое. Ты интересный собеседник, подруга Двадцатая. С тобой есть о чём поболтать. Обязательно с тобой пообщаюсь. И о том, как резать мужчин. Но в следующий раз. А пока схожу за водой, чтобы друг Вжик поливал меня в обед, как грядку. Могу и для тебя ведерко захватить.

— Была бы тебе признательна, Гор.

— Ладно. Воркуйте.

Когда Гор ушел, я спросил Двадцатую:

— Почему ты пришла ко мне ночью? Ведь ты не готова… Ты меня не любишь.

Женщина шагнула ко мне, погладила по плечу. От её прикосновения по моему телу пробежала волна тепла. Захотелось зажмуриться.

— Врать тебе я не буду, — сказала она. — Не люблю. Прости. Меня учили ни в кого не влюбляться, Вжик. Я хорошо усвоила этот урок, как и прочие.

— Тогда зачем всё это было?

— Тебе не понравилось?

— Очень понравилось!

— Я старалась, — сказала Двадцатая. — Видишь ли, Вжик, я — женщина. Думаю, ты не задумывался о том, что это сейчас означает. Но я хорошо понимаю, что в отряде, где восемнадцать мужчин и всего четыре женщины, мне не позволят спать в одиночестве. Понимаешь, о чем я говорю?

— Только из-за этого?

— Не только. Ну же, не обижайся! Ты хороший парень, Вжик. Смелый и с добрым сердцем. Ты мне симпатичен. Очень. Правда. Я выбрала тебя не только потому, что вчера ты пришёл мне на помощь. И не только из-за твоего кровожадного взгляда, которым ты распугиваешь всех желающих попользоваться моим телом. Право не думала, что подросток сможет так запугать мужчин.

— Я взрослый!

— Конечно, Вжик, конечно, — сказала Двадцатая. — Если бы считала иначе, то не пришла бы сюда ночью. Ты настоящий мужчина! Ты это доказал и в постели! Настоящий самец! Хотя пока и неумелый. Вот только я никак не могу понять, кто ты, Вжик.

— Что это значит? — спросил я.

Женщина положила руки мне на талию, заглянула в глаза.

— Сколько тебе лет, Вжик? Семнадцать? Восемнадцать? Это заметно лишь по твоему лицу. Оно юное — ни одной морщинки. А тело у тебя совсем не детское, крепкое, как у бойца. Не думаю, что кто-либо в нашем отряде смог бы потягаться с тобой в силе. Или в ловкости. Я видела, как ты дрался с Первым. В схватке с тобой у него не было ни единого шанса на победу. И даже если бы он взял меч — расклад сил не изменился бы. Но посмотри на свою кожу.

— Что с ней не так?

— Она великолепна! — сказала Двадцатая, — Чтобы добиться похожего результата нас, роз, натирают маслами и целебными мазями — ежедневно! А руки! Они у тебя сильные, ночью я почувствовала. Но это руки не воина; знаю, как те выглядят, и какой след оставляет на них оружие. Не ремесленника. И не крестьянина. Даже не мага! Такие бывают у юношей, чьё ремесло схоже с моим. Но нет. В кровати ты горяч и энергичен, однако опыта интимных встреч с женщинами тебе пока недостаёт. Что ты так покраснел, мой мужчина? Это дело поправимое, если приложить усилия. У всех когда-то бывает первый раз. Стесняться тут нечего!

— Почему ты решила, что у меня был первый? — спросил я.

— Предположила. И думаю, что не ошиблась. Ведь так? Можешь не отвечать. Твой взгляд сделал это за тебя. Так кем же ты был, Вжик, до того, как попал в этот отряд? Чем занимался в своем северном королевстве?

— Я…

Замолчал.

— Знаю, что не можешь рассказать. Тебе запретили. Жаль. Но я постараюсь разгадать твою загадку, мой грозный мужчина. Ладно? Докопаюсь до истины. Обязательно. Ведь ты же позволишь мне быть рядом с тобой, Вжик? Пусть не днём, но приходить к тебе по ночам?

— Конечно.

— Спасибо, — сказала Двадцатая. — Гор возвращается. Он сегодня много ворчит. Мы не позволили ему выспаться, вот он и злится. Не обращай внимания, Вжик. Он хороший. Не обидчивый. Заберу у него свою воду и пойду к себе. Дам наставления соседке. Скоро мой ритуал — ей придется за мной присматривать.

* * *

На утреннем построении мужчины провожали меня завистливыми взглядами, когда я шел к своему месту в шеренге. Похоже, они были в курсе того, как мы с Двадцатой провели эту ночь. Я делал вид, что не замечаю их внимания. Пытался состроить на лице ту же мину, что и охотник из старшей стаи, который как-то в одиночку добыл большого ночного зверя — изображал из себя бесстрашного хищника.

Вар Брен заявил, что инициация нашего отряда началась успешно. Первые