- Полагаю, обед нам не помешает. Как думаете, ваш хищный повар не попытается меня отравить?

- Яд есть оскорбление для хорошей пищи, а она готовит лишь хорошую пищу, - он позволяет перевести тему, но стоит лишь на мгновение ослабить бдительность, как бьет прямо по больному: - Едва ли он хотел бы, чтобы ты положила всю жизнь на алтарь его памяти.

- Откуда вы можете знать, чего он хотел бы, а чего нет? – прошипела я в отчаянной попытке скрыть боль за злостью.

О Марене я не говорю и не думаю уже давно. Гоню эти мысли, давлю их прямо в зародыше.

- У меня хорошее воображение, - ничуть не обижается король.

Мне что табличку повесить? «Сюда не лезь!» Яркий плакат, чтобы точно было заметно и понятно!

Некоторые вещи лучше не трогать, на некоторые раны лучше не давить.

- Ева, потери нужно проживать и двигаться дальше, иначе они тебя погубят. Если слишком долго подавлять горе, оно никогда не уйдет. Марен мертв. Ты жива. Реальность такова. И своими бдениями над защитными чарами ты не изменишь прошлого и не вернешь его обратно.

- Вы не понимаете!

- Тогда поговори с тем, кто понимает. Я не призываю тебя изливать мне душу. Просто разберись с этим и прекрати терзаться. Душевные муки способствуют преждевременному старению. Ты молодая красивая женщина, которая проводит жизнь в одиночестве, спрятавшись где-то в глуши.

Появление на сцене премьер-министра избавило меня от необходимости отвечать. Заказав на кухне обед, я для Хейла чайник чая и блюдо с пирожными, мы приступили к совещанию.

- Ничего нового, - со вздохом признался премьер-министр, вонзая вилку в пирожное. – Допросил мажордома и слугу, который разжег дрова. Поговорил с дворцовой охраной и изучил помещение для дров.

- И что нашли? – нетерпеливо спросила я. Его величество тем временем спокойно разбирался с курицей, словно во всем мире его занимала лишь она одна, а покушения на его жизнь - так, ерунда, не стоящая его внимания.

- Охрана клянется и божится, что никто из посторонних не входил и не выходил. А знаете, что интересно? Возле камина всегда хранится небольшой запас дров, но на сей раз, несомненно, по чьему-то недосмотру, в кабинете не оказалось ни одного полена. Лакей, вызванный растопить камин, пошел за дровами. По дороге нигде не останавливался и ни с кем не разговаривал. Молодой человек жаждал покончить с приказом как можно скорее в надежде.. – светлые глаза первого министра презрительно сощурились, – встретиться с некой молодой женщиной и, если повезет, вступить с ней в процесс совокупления.

- Будь снисходительнее к чужим слабостям, Дигвальд, - мягко пожурил его король.

- Да, ваше величество, - поджал губы тот. – Разжигая огонь, лакей почувствовал исходящий от дров неприятный запах, но решил, что так положено и не придал этому никакого значения. Ректор Левергард, любезно посетивший сегодня дворец, сообщил, что на часть поленьев для королевских комнат наложены чары Аммиако. Без предварительной проверки чары не выявить, в спящем состоянии они никак не проявляют себя.

- Алистер здесь? – вычленила я самую интересную для себя информацию.

- Ректор Левергард нанес короткий визит в первой половине дня, пока его величество был в суде.

- Значит, подозреваемым может быть кто угодно, - вернул разговор в прежнее русло король. Задумчиво крутя в пальцах перо, он продолжил: – Некто вошел в помещение для дров, наложил чары и ушел. Он мог сделать это вчера, позавчера или неделю назад. Здесь искать определенно нечего. Во дворце ежедневно прорва народу ходит. Толпа своих слуг, чужих, придворных, визитеров и так далее… А что по приказу? Дигвальд, получилось отыскать того, кто его отдал?

- Служанка, на которую вывел след, получила приказ от одного из охранников вашего величества. Охранник ничего подобного не помнит, однако, на всякий случай был уволен.

- На всякий случай уволили человека? – возмутилась я. Да что вообще происходит у них во дворце! Где права человека? – А если ему жить не на что? Нельзя избавляться от живых людей просто потому что кому-то там показалось, будто бы они виноваты! Охранника могли опоить, могли оболгать! Никто не выбрасывает человека на улицу без четких доказательств вины!

- Дигвальд, объясните этой пылкой воительнице, что к чему, иначе она сейчас поднимет революцию и, собрав толпу крестьян с вилами, пойдет брать штурмом дворец.

- Ваша забота невероятно трогательна, донна Верне, - с таким видом, словно наткнулся на что-то склизкое и дурно пахнущее, сказал министр. – Однако еще при королеве Арагелле была организована особая система для подобных ситуаций. Лицо, вызвавшее подозрение и уволенное без четких доказательств вины, будет нанято на альтернативную службу.

Мои возмущения относительно того, что такие варварские методы убивают чувство собственного достоинства и расшатывают тонкую душевную организацию королевских слуг, не нашли должного понимания. Премьер-министр, кажется, вообще не уверен в существовании такого явления, как душевная организация.

Все же господам слуг никогда не понять. Слишком уж далеко они друг от друга. Это два мира, пусть и созависимых, но таких разных.

- Выходит, первоисточник приказа не найти, - потирая подбородок, протянул король.

- Возможно, стоит подумать в другую сторону, - предложила я. –Что если поискать, кому выгодно? Ваше величество, кто наследует престол после вас?

- Надо же, какая свежая мысль, Ева, - насмешливо бросил король. – Ну что же, попробуйте. Поскольку прямых наследников у меня нет, престол отходит следующим наследникам по линии моего отца.

- У покойного отца его величества был младший брат, - подсказал министр Хейл.

- И.. где он теперь? – поинтересовалась я, роясь в памяти в поисках ответа на этот вопрос.

Королевский дядя почему-то вспоминаться категорически отказывался. Меня в принципе никогда особенно не интересовали перипетии королевских отношений и родственных связей, а ведь это неисчерпаемая тема сплетен во всех слоях общества, начиная от дворцов и заканчивая отдаленными провинциями. Есть даже ежемесячный журнал «Разговор дворцовых стен». Считается, что стены слышат и знают абсолютно всё. Журнал действительно зачастую публикует глубоко засекреченную информацию, которая ни в коем случае не должна была стать достоянием общественности. Каждую третью среду месяца в мою деревню привозят свежеотпечатанный «Разговор дворцовых стен» и посещение крохотной деревенской лавочки превращается в самый настоящий квест. Нужно пробраться сквозь толпу кумушек, наперебой обсуждающих новости такой далекой, но такой интересной и яркой придворной