— Конечно, Адам, — заверила его Эмма. — Я хорошо помню все твои наставления. Записки будут исправно передаваться вместе с ужином. В солнечные дни буду поливать лечебные травы, а растение по имени девичьи слезы даже в дождливую погоду. Помню маршрут собирания Хуа и обещаю не углубляться в лес ближе к закату.

— А вот это лишнее! — встрепенулся Адам.

— Не беспокойся, я прилежная ученица, не буду переутомляться. Можешь идти со спокойным сердцем.

Субстанция Хуа появлялась из земли подле магически одаренных людей, как кольцо грибов вокруг места танца фей. Скопление обычных людей ранга До мешало собирать Хуа, поэтому заклинатели обязаны были проводить время в удаленных от городов хижинах. Медитация помогала усилить дар, поэтому многие Лу после сбора Хуа предавались внутреннему созерцанию. Даже дворец императрицы располагался в отдалении от столицы посреди обширного зеленого сада.

— Слуга приведет учителя для госпожи, — в который раз повторил Адам.

— Знаю, знаю. Можешь быть спокоен, со мной ничего не случится.

— Этот слуга не желает расставаться с госпожой.

Адам закусил губу, сжимая и разжимая кулаки. Широкие рукава парадного одеяния не могли скрыть нервозности. Эмма не выдержала и ступила ближе, протянула ладонь пожать его руку. Даже это простое прикосновение запустило между ними вихри Ши и заставило сердце биться чаще от желания. Заклинатель притянул ее к себе, нежно обнял, зарывшись носом в волосы. Они долго стояли так, не в силах разорвать объятия, пока субстанция Хуа не начала бледнеть.

Адам спохватился, крепко прижал к себе Эмму, и, через силу отвернувшись, отодвинул заслонку в чулан. Вместо садовых инструментов Эмма успела мельком рассмотреть резные дощечки пола и завесу из бусин слоновой кости, как Адам стремительно исчез по другую сторону и задвинул за собой дверь.

Хуа еще мерцала радужной пленкой. Эмма раскрыла небольшую щелку и увидела прямую удаляющуюся спину Адама, укрытую длинными черными волосами. Он повернул голову, и она тихонько вернула дверь на место, не желая расстроить заклинателя излишним любопытством.

В домике было необычайно тихо. Эмма в первый раз осталась одна со времени появления в новом мире. Она поспешила в спальню, рухнула на пуховик и сделала то, что давно хотела — разрыдалась вволю.

8.1

Раньше Эмма убивалась на двух работах, не имея ни минуты роздыха. Утром лекции, затем время на диссертацию и вычисления. Потом Эмма прибегала в тесную комнату, забирала водительские права Анни Ванг и садилась в общую машину. Все соседки по комнате пользовались одними правами, чтобы подзаработать на развозке туристов. Внешность Эмме досталась от родившейся в Корее бабушки, на фоне соседок по комнате, она сильно выделялась лишь ростом. Поначалу ей было страшно водить в сердце Манхеттена, она боялась задавить сломя голову мчащихся пешеходов и загреметь в тюрьму, но со временем приспособилась. Или ей частельно звонила Мартина, и Эмма выходила вместо нее уборщицей в богатых домах, где роскошное убранство плохо сочеталась с ужасным состоянием уборных. Ночная смена официанткой, отвечающей улыбкой на грубость. Каждый месяц она отсылала родителям перевод по почте, который уходил целиком на медицинские нужды матери. В последние три года Эмма спала не более четырех часов в сутки. Для чего все это было? Зачем она жилы рвала что-то кому то доказать? В одно мгновение у нее выбили почву из под ног. Жизнь рассыпалась, как карточный домик.

У Адама под крылом, Эмма чувствовала себя драгоценной и бесполезной принцессой. Заклинатель следил, чтобы она гуляла свежем воздухе, развлекала себя освоением магии, и старался быть невероятно нежным. Она не привыкла к жизни без смысла, а если нельзя вернуться назад, нельзя еще раз увидеть родителей, то ради чего вставать по утрам?

Она не разрешила себе раскисать. Утерла слезы, приказала судорожному дыхание успокоиться, затем заставила себя поработать в аккуратном лечебном цветнике. Кроме знакомой мяты, тут росло огромное количество пахучих трав. Каждую надо было осмотреть на вредителей, полить точно отмеренным количеством воды с пятью каплями Хуа на ведро.

Эмма захватила с собой корзинку с пустыми горшочками, отворила калитку и направилась по знакомому маршруту. Адам брал ее с собой каждое утро на сбор Хуа, поэтому Эмма шагала уверенно, подставляя лицо солнцу. Первая остановка ждала подле жертвенного камня.

За прошедшие пару недель Адам стер кровавые подтеки и расколол прямоугольную глыбу. Заклинатель тщательно уничтожил следы ритуала и любые источники, по которым его можно было бы восстановить. Главным свидетелем и слабым звеном была Эмма. По словам Адама в ней все было пропитано чуждостью. Слишком резкие движения, слишком прямой взгляд, лишенная вежливости речь. Будь она девушкой До, ей бы все сошло с рук, но появление Лунны привлечет внимание многих глаз. Неизбежно возникнут вопросы, на которые лучше не искать ответа.

Эмма наклонилась к траве, пышно растущей у подножья камня. Осторожно раздвинула зеленые стебельки и протянула руку, позволив круглой радужной сфере перетечь с влажной земли в раскрытую ладонь. Осторожно поднесла горшок и проследила за тем, как круглая капля затекла в широкое горлышко. Не дыша, закрыла пробкой, завернутой в промасленную бумагу.

Лоб покрылся испариной, Эмма без сил присела на алтарь. До выносливости Адама в магии ей еще расти и расти.

Усмехнувшись, Эмма принялась выглядывать в траве созревшие сферы. Заклинатель ни за что не позволил бы Эмме переутомиться. Он окружил ее столь плотным коконом заботы, подгоняемый чувством глубокой вины, что она не поднимала ничего тяжелее яблока. Оказывается, и в собирании Хуа Адам взял основные усилия на себя.

Он попросил ее наполнять не больше одного горшочка в день. Зная характер заклинателя, Эмма положила в корзину пять. Будет отличным результатом осилить хоть три.

8.2

Из Хуа можно сотворить все, что угодно, но количество студня должно примерно равняться желаемому предмету. Лишь одаренные могли собирать Хуа, а их с каждым поколением рождалось все меньше, что вело к недостатку магической субстанции.

Раньше магистры ступени Адама не утруждали себя действием, требующим лишь жизненных сил, без толики мастерства. Сегодня же, лишь Луннам позволено прохлаждаться в неге и лени.

Призвав Эмму, Адам потратил Хуа не только на колдовство, но и на ее обучение, поэтому Эмма хотела помочь ему с долгом.

Вернувшись в домик, Эмма долго лежала на полу без сил, разглядывая связки душистых трав на потолке. Потом она поднялась, растерла чернила высшего качества пронзительно черного цвета, и, высунув кончик языка, старательно вывела надписи на каждой пробке. Перемещение души позволило понимать знаки, а вот письмо давалось с трудом.