старается захватить власть. Ей точно не понравилось бы считаться человеком второго сорта. Хотя в этом мире, где против человечества воюют драконы и загадочные горцы не ей судить о справедливости. Самой бы найти свое место.

Вернувшись к каменному шару, Эмма осторожно принюхалась к нему. Пахло сухим песком и морем. Адам дернулся и отвернулся, когда Эмма вдумчиво попробовала камень. На вкус тот был чуть соленым, словно его достали из океана. Волны не могли огранить гальку в столь совершенный шар, его наверное долго шлифовали затем полировали, чтобы подчеркнуть естественную красоту.

После тщательного любования, Эмма решила, что этот камень ей очень нравится. В нем был кусочек солнечного берега, ласкаемого свежим бризом. В прошлой жизни, Эмма держала привезенную Верой белую раковину из Маврикия, и подаренный Лизой мраморный кубик на полочке над кроватью в крохотной комнатушке. Этот камень подошел бы туда. Когда смотришь на него, теплеет на душе.

— А теперь, — тихо сказал Адам, доставая горшок со студнем. — Возьмите немного Хуа в руки. Представь, что на самом деле ты держишь камень Шу.

Эмма с непроницаемым выражением лица протянула ладонь вперед и зачерпнула немного прозрачного студня. Она ни на мгновение не сомневалась в полном провале попытки колдовать. И так же страстно желала попробовать.

Желе на ощупь было не прохладным, а тепловатым и живым, как кролик, а так же немного пощипывало кожу.

Эмма представила, что держит в руках отполированную гальку. Ей даже удалось ощутить тяжесть камня. Она вспомнила, как ей понравилась красота белых прожилок на серой поверхности. Какой чудесный этот Шу, настоящая работа мастера.

«В этом мире очень много красоты», — подумала Эмма, взвешивая в руке потяжелевшую субстанцию Хуа.

— Природный талант, — удовлетворенно заключил Адам.

В ее руке блестел воспроизведенный каменный Шу. Эмма повертела его, подставила свету, даже лизнула. Потом полезла к Адаму, забрать оригинал.

Два шара из гальки. При ближайшем рассмотрении, созданный Эммой немного отличался рисунком прожилок — она все же не смогла идеально воспроизвести их.

— Не могу поверить, — потрясенно сказала она. — Это я сделала?

— Ваши каналы для потоков Ши широко открыты, госпожа.

— Я хочу попробовать еще раз! — воодушевилась Эмма.

— Не будем тратить Хуа на камни Шу, это расточительно. Завтра я покажу госпоже новое упражнение.

7.2

Эмма вдруг замерла, пораженная новой мыслью и растеряла весь энтузиазм. В выстроенной ей защите зазмеилась трещина. Отдав два шара Адаму, она растерянно затеребила прядь волос.

— Все это время ты был прав, а я не хотела верить в очевидное.

По спине пробежал холодок от мысли о том, что в противостоянии интеллектов Эмма перенесла сокрушительное поражение. Она до последнего надеялась, что происходящее — недоразумение. Как только Адам узнает, что она бесполезна, то найдет способ отпустить ее.

В этом мире не хватает магически одаренных женщин. Заклинатель сумел создать Лунну по заданию императрицы. Каков будет следующий шаг?

Если этот мир хоть в чем то схож с землей, то ее следует поместить в лабораторию для экспериментов. Или запустить в производство, а значит… Эмма не хотела даже думать об этом.

— Когда ты расскажешь властям о великом успехе? Демографический кризис решен! Грехи Гуанхина искуплены. Наверное и награда будет соответствующая, да?

Адам молча встал, снял с полки тетрадь в потертом кожаном переплете. Предъявил ее Эмме, затем капнул сверху на тетрадь капельку Хуа и спокойно наблюдал за тем, как пожелтевшие страницы черными кольцами сворачиваются в пламени.

— Слуга уничтожил записи Гуанхина и сделает все возможное, чтобы другие не повторили его ошибку.

Эмма завороженно смотрела на пламя, горящее прямо в руке Адама, и не трогающее его. Блики играли на бледной коже колдуна, в черных глазах отражались языки пламени. Эмме вдруг отчаянно захотелось прикоснуться к нему, убедиться, что он настоящий.

— Зачем ты сделал это?

— Потому что я не убийца, госпожа. Нельзя спасти Ра ценной смерти Лунн в их мирах.

Тетрадь догорела, Адам смахнул пепел с ладони на пол. Подул ветерок и вынес серые хлопья за порог. Эмма не выдержала встала с пола, протянула руку вперед, дотронулась до его предплечья.

— Сколько раз ты твердил мне, что честолюбив. Вот твой шанс! — упрямо повторяла она, не поднимая глаз.

Он поцеловал ее в висок и крепко обнял. Эмма задрожала в его объятиях, когда Адам тихо прошептал ей на ухо:

— Я уже получил все, о чем мечтал.

***

У них образовался собственный маленький мир, в котором существовали только двое. Еда появлялась и исчезала сама по себе на золотой скатерти. Погода стояла чудесная: что обильные весенние ливни, что солнечные дни приводили Эмму в восторг. Вокруг домика буйно рос огород целебных трав, воздух был напоен свежим ароматом и песнями птиц. Адам старательно оттеснял Эмму от бытовых проблем, не желая смириться с ее помощью.

Проводя дни напролет со своим создателем, Эмма поняла, почему тот настолько физически силен. Каждое утро и вечер заклинатель проводил серию упражнений для улучшения потоков Ши и выносливости. Для заклинателей держать в чистоте душу и тело было основой существования. Идеалом считалось, когда мысли слова и поступки сливались в единую правду. Эмма поначалу любовалась со стороны точными выверенными выпадами Адама с палкой или долгими медитативными позами на одной ноге с камнями в протянутых руках, а потом решила присоединиться. Она не могла осилить и десятой части, но заклинатель подбадривал, говоря, что снегопад начинается с одной снежинки.

7.3

Эмма наслаждалась овладением Хуа. Адам был терпеливым и чутким учителем, умел подсказать или дать Эмме самой нащупать правильный путь. Под его руководством ей удалось создать камни Шу различной формы: кубики, конусы, пирамидки. Примечательно, что серый камень Шу давался ей намного легче черного. Черный Эмме не нравился, казался мрачным и Хуа не желала принимать нужную форму. Адам говорил, что это нормально в начале обучения, а потом Эмме придется или заставить себя воспылать симпатией к копируемым предметам или научится выключать эмоции.

Повторной близости между ними не случилось. Эмма не инициировала, ожидая сигналов со стороны заклинателя. Станет ли он принуждать ее? Будет ли настойчив?

Адам вел себя так, будто между ними ничего не было. Спал на постеленной на полу циновке. Услужливо исчезал во время купаний. Старался не касаться ее вне уроков магии. Прикосновения сводили их обоих с ума, но кроме румянца на щеках и тяжелого дыхания, он ничем не выдавал себя. Он всего лишь смотрел. Почти осязаемо хотел. И Эмма почти решалась довериться искренности заклинателя,