Шрифт:
Закладка:
«Если ты скажешь: “покажи мне твоего Бога”, то я отвечу тебе: покажи мне твоего человека, и я покажу тебе моего Бога» (1:2. Хрестоматия, с. 373);
«Бог бывает видим для тех, кто способны видеть Его… Все имеют глаза, но у иных они покрыты мраком и не видят солнечного света. И хотя слепые не видят, свет солнечный все-таки существует и светит, а слепые пусть жалуются на самих себя и на свои глаза» (1: 2. Хрестоматия, с. 373);
«Человек должен иметь душу чистую, как блестящее зеркало. Когда на зеркале есть ржавчина, то не может быть видимо в зеркале лицо человеческое: так и человек, когда в нем есть грех, не может созерцать Бога» (1:2. Хрестоматия, с. 373);
«Итак, покажи ты себя самого… Тебя, мой друг, беззакония помрачают так, что не можешь видеть Бога» (1:2. Хрестоматия, с. 373);
«Если ты… живешь чисто, свято и праведно, то можешь видеть Бога… Когда отложишь смертное и облечешься в безсмертие, тогда узришь Бога, как следует» (1:7. С. Хрестоматия, с. 375–376);
«Так как ты мой друг, сказал: покажи мне твоего Бога, то вот какой Бог мой, и я советую тебе бояться Его и веровать в Него» (1:14. Хрестоматия, с. 378).
Говорит святой Феофил и о значении веры в этом труде человека. Вера универсальна и предшествует человеку во всех делах его. Для веры необходимо духовное усилие, она также есть труд, синергийно созидающий отношения Бога и человека, предваряющий боговидение, богопознание.
«Почему ты не веруешь? Или не знаешь, что во всех делах предшествует вера? Какой земледелец может получить жатву, если прежде не вверит земле семени? Кто может переплыть море, если прежде не доверится кораблю и кормчему? Какой больной может излечиться, если прежде не доверится врачу? Какое искусство или знание можно изучить, если прежде не отдадим себя и не доверимся учителю?» (1:8. Хрестоматия, с. 376);
«Я может быть показал бы тебе мертвеца, который воскрес и еще жив, но ты и этому не поверишь» (1:13. Хрестоматия, с. 376).
11.3.2. Учение о Предании
Идея св. Иустина Мученика о «мере нахождения и созерцания Слова» (см. п. 10.3.1 настоящего учебника) получает у свт. Феофила Антиохийского экклезиологическое развитие.
Та цельность во Христе, которую апологет Марк Минуций Феликс будет изображать по преимуществу внутренней цельностью христианина (см. п. 12.3 настоящего учебника), у святого Феофила предстает, прежде всего, как цельность исторического развития отношений Бога и человека. Св. Феофил еще не употребляет сам термин «предание», но истоки будущего учения о Предании свщмч. Иринея Лионского, как мы видим, уже оказываются сформированными в его «Посланиях к Автолику». Два признака Предания – непрерывность, идущая от древности, и согласие, свидетельствующее об истинности, ясно сформулированы и многократно проговорены в этом произведении. Существенная разница между учением двух святых состоит в том, что св. Феофил богословствует о «предании» ветхозаветной церкви, тогда как св. Ириней – о Предании Церкви Христовой.
«Мы, чтущие Бога, имеем Писания, которые оказываются древнее и даже истиннее всех писаний ваших историков и поэтов» (2:30. Хрестоматия, с. 381);
«Из сего открывается, что все другие ошибаются, а только одни христиане владеют истиною, так как мы научены Святым Духом, Который говорил во святых пророках и все предвозвестил» (2:33);
«Легко видеть, как все пророки говорили согласно между собою, одним и тем же духом возвещая о единовластительстве Божием, о происхождении мира и сотворении человека» (2:35. Хрестоматия, с. 382);
«Множество пророков… как ни много их, говорили о столь многих вещах
единодушно и согласно между собою» (2:35. Хрестоматия, с 382);
«Не ново и не баснословно наше учение, но древнее и достовернее всех ваших поэтов и писателей, писавших о неизвестном» (3:16);
«Сколько же более знаем мы истину, наученные от святых пророков, исполненных Святого Духа Божия? Потому-то все пророки говорили согласно друг с другом, и предвозвещали будущие события всего мира» (3:17);
«Отсюда можно видеть, как древнее и истиннее наши священные писания писаний греческих и египетских и всяких других историков» (3:26. Хрестоматия, с. 386);
«Итак, из рассмотрения времен и всего нами сказанного, можно видеть древность пророческих писаний и божественность нашего учения, – что не ново это учение, и не баснословны и не ложны наши верования, как думают некоторые, но самые древние и истинные» (3:29. Хрестоматия, с. 386).
В противоположность ветхозаветной церкви, мысль языческих философов и поэтов, во первых, несогласна друг с другом и, во вторых, не имеет корня, то есть гадательна, нова, происходит из собственных умозаключений и предпочтений. Те частичные истины, которые провозглашались языческими учеными, были почерпнуты ими, – и в этом свт. Феофил продолжает традицию св. Иустина Мученика и других апологетов, – от ветхозаветных пророков, преемство которых есть преемство непрекращающихся отношений человека и Бога.
«Эллины же не имеют истинной истории, во-первых, потому, что они в недавнее время познакомились с письменами… во-вторых, они заблуждались и заблуждаются в том, что упоминают не о Боге, но о суетных и бесполезных делах» (3:30. Хрестоматия, с. 387);
«Из этих древних писателей видно, что и писания прочих позднее писаний Моисея, и даже бывших после него нам пророков… И все законодатели ваши издали свои законы после того» (3:23);
«Все они… ни сами не познали истины, ни других не привели к истине. Ибо то, что они говорили, обличает их, так как они говорили несогласно друг с другом и многие из них отвергали свои собственные положения; они не только опровергали друг друга, но даже некоторые из них и собственные свои учения разрушали, так что слава их обращалась в безчестие и глупость» (3:3);
«Ясно, что он [Платон] говорил догадочно; если же так, то значит не вполне истинно то, что сказано им» (3:16);
«[Философы и поэты] волею или неволею говорили согласно с пророками и о сгорении мира, хотя, будучи позднее их по времени, похитили это из закона и пророков. Впрочем, что за важность, жили ли они позд нее или раньше пророков? Верно [то], что они говорили согласно с пророками» (2:38).
11.3.3. Троица
Введение свт. Феофилом Антиохийским в богословский оборот термина «Троица» показательно. Впоследствии, уже в IV веке, в период триадологических споров, именно представители антиохийской богословской школы и вообще всего «востока», склонные к акцентуации многообразия во всем, будут идти к осмыслению триадологического догмата (то есть к осмыслению богословской
